Луковые кольца в сахарном сиропе

Вода прекратила бежать, заскрипела пластиковая штора и через минуту из ванной комнаты вышла Ирина. На ней было потертое банное полотенце, которое Маша помнила еще с детства. Мокрые спутанные волосы прилипли к распаренному похудевшему лицу. В руках она держала грязную одежду.

— Ты как? — этот вопрос не требовал ответа, по Машиному измученному лицу и так было всё ясно. — Чай будешь?

— Мне страшно, — Маша поднялась с дивана и пошла на кухню, следом за матерью. — А если он вернется?

Ирина долго молчала. Сначала засунула вещи в стиральную машину, затем включила чайник и присела на краешек стула. Цокая нестриженными когтями, на кухню зашел Рик и улегся Маше на ногу. После отравления его активность сошла на нет, он спал большую часть времени.

— Я переоденусь и вернусь, — сказала Ирина и исчезла в дверном проеме.

Рик приподнял голову, проводил ее взглядом и зевнул, опускаясь обратно.

Маша постаралась представить, что сейчас происходит с Витей. Говорил ли с ним Михаил, или они молчали всю дорогу? Куда его увезли? Дадут ли возможность заехать домой и сменить промокшую одежду, или сразу повезут в участок?

Вспомнив серое жуткое здание, она поморщилась. Не хотелось бы снова там оказаться. Когда Машу вызвали на допрос, Ирина присутствовала. Наверняка и Витиного отца вызовут. Чувство жалости к этому человеку захлестнуло ее с головой. Каково это, знать, что твой единственный сын — преступник?

Ведь совсем недавно Маша видела, как ее мать терзает себя сомнениями после той злополучной ночи. Трудно представить, что творилось у Ирины на душе. Зря Маша вышла из дома, да еще и уснула во дворе.

Свист чайника вернул ее к реальности. Рик навострил уши и уставился на окно. Маша подалась порыву и отодвинула занавеску. Никого. Сердце застучало в груди. Как будто увидела Витю, стоявшего у калитки.

— Ты ждешь кого-то? — в кухню вернулась Ирина, переодевшись в домашний костюм.

— Совсем наоборот, — ответила Маша. — Не хочу никого видеть, тем более сама знаешь, кого.

— Он не придет, не бойся. Его не скоро отпустят, — Ирина говорила так спокойно, что Маша усомнилась — понимает ли ее мать всю серьезность ситуации?

— Но ведь отпустят же? Правильно, мам?

— Скорее всего, да. Допрос — это не арест. Тем более ему пятнадцать лет.

— И он легко сможет вернуться, чтобы исполнить то, что не успел, — Маша почувствовала, как ее затрясло.

— Я уверена, что Анатолий не допустит этого. Он взрослый человек и попытается защитить своего ребенка, как и любой нормальный родитель. Для Вити сейчас будет правильным держаться подальше от нашей семьи.

— А если выяснится, что он не причём? — Маша взяла из рук Ирины чашку с горячим чаем и поставила перед собой.

Ирина посмотрела в ее глаза и ответила:

— Тогда я отправлюсь за решетку.

Глава 35

Дверь беззвучно открылась и мужчина в форме жестом пригласил Витю внутрь. Не успел он переступить порог квадратной небольшой комнаты, дверь закрылась, оставив его в одиночестве. Витя осмотрелся: небольшой стол в самом центре и два стула занимали львиную долю пространства. Темно-серые стены казались почти черными в свете тусклого освещения.

Он ждал, казалось, целую вечность, сам не понимая, чего.

Витя сел на стул и опустил голову. Он не шевелился и, казалось, совсем не дышал, ожидая, когда откроется дверь и войдет человек, способный навсегда изменить его судьбу.

Но за пределами кабинета было не так тихо, как внутри. Михаил надел наушники и пристроился за зеркальной стеной, позволяющей ему остаться незамеченным, при этом видеть и слышать все, что будет происходить. Второй комплект наушников он передал Анатолию, который сидел на стуле, не способный толком понять, что вообще происходит.

— Давай, — скомандовал он. — Будь помягче. Мне важно, чтобы парень раскрылся.

Хрупкая молодая брюнетка, одетая в гражданскую одежду, кивнула и вошла внутрь. В руках она держала темный непроницаемый пакет.

— Привет, — дружелюбно сказала она. — Меня зовут Таня.

Витя исподлобья проследил, как она садится напротив него.

— Не переживай. Мы просто поговорим, — она улыбнулась, стараясь расположить к себе собеседника.

— Мне не о чем волноваться, — пробурчал Витя, разглядывая стол.

— Это замечательно. Скажу сразу — я не являюсь сотрудником полиции и это не допрос. Простая беседа.

— Дайте-ка догадаюсь. Вы психолог, — Витя поднял красные от слез глаза и пристально на нее посмотрел.

— Ты очень догадливый.

— Но не сумасшедший, как вы думаете.

— Никто не считает тебя сумасшедшим. Напротив, ты юноша умный и сообразительный. Поэтому я и хочу узнать, что побудило тебя вскрыть дверь в чужой дом. Ты наверняка знаешь, чем чревато такое поведение. Следовательно, раз уж ты на такое решился, у тебя должен быть веский мотив, — Таня положила обе руки на стол и раскрыла ладони.

— Маша прогнала меня. Но мне нужно было с ней объясниться!

— Почему ты не позвонил ей? Что тебя остановило?

— Вам не понять. Есть вещи, которые трудно сказать по телефону.