Луковые кольца в сахарном сиропе

— Не знаю. Может быть, вызвала бы скорую…

— Он летел с девятого этажа. На такие вызовы скорая не приезжает.

«Таня, спроси про телефон!» — возбужденным голосом попросил Михаил.

— Куда ты дел телефон, с которого звонил?

— Вернул обратно Маше домой. Только симку уничтожил. А когда пришли с обыском, я выкинул его в окно. Ночью я вернулся, чтобы найти его и перепрятал в сарае.

— Значит это тебя пытался догнать Константин? — поинтересовалась Таня.

— Он бы никогда меня не догнал, — Витя усмехнулся. — У него ума хватило включить свет. Кто так делает?

— За это ты повредил тормоза в его автомобиле? Он чуть не погиб.

— Ни за это. И мне жаль, что он не погиб. Не понимаю, зачем мама притащила его в дом.

— Мама? — Таня с трудом сдержала удивление.

— Ирина Николаевна. Она всегда говорила, что я ей как сын. Он хотел увезти их с Машей в другой город. Только их, без меня. Я ему не нужен. Понимаете, такого нельзя было допустить! У нас всё было хорошо, пока этот Костя не появился.

— Но у тебя есть родители. Твой папа никуда бы тебя не отпустил, — Таня заметила, как Витя пододвинул к себе дневник и положил на него руку.

— Мой отец был бы рад избавиться от меня. Его интересуют только кошечки и собачки! На сына всегда было плевать. Только маме и Маше я нужен. Я просто хотел их защитить! Спасти от ненужных людей! А этот Костя мог бы проверить тормоза, прежде чем уезжать! Все нормальные мужики так делают! Он сам виноват во всем! Я хотел его предупредить, чтобы он оставил попытки увезти их. Он сам поехал! Я не просил его это делать!

— Я поняла, — Таня обняла себя руками за плечи. — Но ты хотел объясниться с Машей. Что именно ты хотел сказать?

— Я виноват только в одном, только в одном, — он принялся раскачиваться на стуле. — Когда она меня выгнала, мне стало очень обидно. И я решил отнять свой подарок. Это я дал Рику отраву. Но потом пожалел об этом. Хорошо, что он не умер.

— Ты хотел в этом признаться? — уточнила Таня.

— Я хотел попросить начать всё сначала.

«Хватит! Заканчивай!» — велел Михаил.

— Витя, спасибо, что честно обо всем рассказал. Ты сделал очень важное дело — спас Ирину Николаевну от тюремного заключения. Уверена, она будет благодарна за это.

— Вы думаете, она оценит мой поступок и простит меня? — Витя поднял на собеседницу полные надежды глаза.

— Ей потребуется время и его ускорить у тебя не получится, к сожалению. Но она любит тебя и постарается простить. Отдай мне тетрадь, пожалуйста. И пошли. Наш разговор закончился.

— Это моя тетрадь, — Витя прижал блокнот к груди. — Маша писала для меня. Вам нельзя читать.

— Хорошо, — Таня встала и пошла к двери. Витя последовал за ней.

Яркий свет ударил в глаза. Михаил ждал у входа, избавившись от наушников. Анатолий стоял позади него, держась за стул рукой. Цвет его лица слился с белоснежной стеной, губы дергались, словно он нашептывал молитву.

— Папа? — Витя заметил его. — Что ты тут делаешь?

— Тварь! — Анатолий бросился на сына и ударил по лицу. — Тварь, тварь!

Михаил схватил его за плечи и повалил на пол.

— Тварь… — Анатолий рыдал, уткнувшись носом в ледяной кафель. — Как ты посмел? Кем ты себя возомнил?

— Останься с ним, — попросил Михаил Таню. — Я отведу Витю в другой кабинет.

Таня вздохнула и опустилась на корточки.

— Вставайте, — тихо сказала она. — Я приглашу вам доктора.

— Не нужен мне никто! — Анатолий кое-как поднялся на ноги. — Я не верю! Вы заставили его взять на себя вину! Он просто выгораживает Ирину.

— Мне жаль, но вы сами все слышали. — Таня пододвинула ему стул. — Ваш сын болен. У него психическое расстройство. Типичное проявление шизофрении.

— Как же я упустил его? — плечи Анатолия колыхались в безмолвном плаче. — Что вы сделаете с ним теперь? Посадите ребенка в тюрьму? Отправите в колонию для преступников?

— Возможно, его ждет принудительное лечение. Это решает судья, а не я. Вам нужно набраться сил. Впереди сложный период. И ваша поддержка Вите очень понадобится.

Таня села на второй стул и просто дала возможность убитому горем отцу осознать всю суть произошедшего.

Глава 36

Конец сентября выдался знойным и сухим. За целый месяц дождь был всего раз, и то не дольше, чем на полчаса.

Ирина поправила зонтик, который накануне так долго вкручивала в центр пластикового выгоревшего на солнце стола. От внезапного порыва ветра он уже несколько раз отрывался и улетал. Нагнувшись, она подняла с земли металлический расписной под хохлому поднос, вытащив из чашки для чая длинные уши Рика.

— Это не тебе! — поругала его за любопытство Ирина. — Собаки чай не пьют, бестолочь!

Рик замер на месте, соображая — ругают его или предлагают альтернативу. Скрип открывающейся двери отвлек их обоих — Костя вышел из дома, опираясь на деревянную трость. Тело его утонуло в растянутой домашней футболке и синих спортивных брюках. Лицо вытянулось и побледнело за время болезни, превратив его в старика. Морщины на лбу собрались гармошкой, едва он спустил ногу на ступеньку, губу скривились от боли, обнажив крупные зубы.