Луна команчей

Червь был стар, он был тихим человеком. Он мог говорить пророчества и произносить заклинания, но, в основном, он был молчалив и осторожен, путешествовать с ним было удовольствием. В течение двух дней они ехали сквозь страну, густо поросшую кустарником, страну, где водилось много броненосцев. Червь особенно любил мясо броненосца — маленькие чешуйчатые животные, казалось, забавляли его. Иногда он ловил броненосца, который наполовину был в своей норе, и щекотал ему яички, чтобы заставить его выйти. Когда он готовил броненосца, он тщательно сохранял чешуйчатую броню, которая защищала животное. Скоро у него было несколько панцирей броненосцев, свисающих с его багажа.

— Почему ты так любишь это мясо? — спросил его однажды ночью Бизоний Горб – это был их последний лагерь перед Великой водой. В тот день сам он убил пекари и ел его. С его точки зрения свинья, безусловно, была намного вкуснее, чем броненосец.

Червь редко отвечал прямо на поставленный вопрос.

— Народ броненосцев жил задолго до команчей, — ответил Червь. — Они жили здесь, когда нас не было. Они такие древние, что научились выращивать панцири, и все же они не такие медлительные, как черепахи.

Червь умолк. Он изучал лапу одного из убитых им броненосцев.

— Если бы мы могли научиться выращивать панцири, то были бы защищены в сражении, — добавил он. — Если я съем достаточно этих броненосцев, то, возможно, выращу панцирь.

— Ты уже съел несколько, но панциря что-то не видно, — заметил Бизоний Горб.

Червь молчал. Он предпочитал иметь собственное мнение о народе броненосцев.

На следующий день они прибыли в страну, где деревья были низкими и согнутыми внутрь страны от постоянного напора морского ветра. Воздух был настолько соленым, что Бизоний Горб мог слизывать соль со своих губ. Земля стала болотистой с высоким, выше лошади, камышом, растущим густыми чащами. Тут и там виднелись заливы, в которых стояли журавли и большие аисты. Когда они подъехали ближе к морю, земля и воздух стали изобиловать птицами: гуси и утки в огромных количествах плавали в заливах или ходили вперевалку по траве. Белые чайки поднимались вверх и снова ныряли. Но наибольший интерес для Бизоньего Горба представляли большие журавли. Они прилетали с далекого севера и не останавливались в стране команчей. Однажды в Небраске, на реке Платт, он видел несколько больших журавлей, но в болотах и заливах у Великой воды их были тысячи.

Червь, казалось, испытывал страх перед птицами. Его старые глаза расширялись, когда аисты хлопали крыльями в воздухе или когда цапли плыли вниз по воздуху к воде на своих широких крыльях. Он поворачивал голову из стороны в сторону и слушал, как говорят чайки, как будто бы пытался выучить их язык. У Червя была только половина верхней губы, другая половина была оторвана в бою много лет назад. Когда он волновался, он облизывал свою половину губы. То же самое он делал, когда проявлял большой интерес к женщине. Женщины племени шутили по этому поводу. Они всегда знали, когда старому Червю требуется женщина, поскольку он облизывал губу. Все его жены умерли от разных болезней. Одну давнюю историю о нем старухи рассказывали молодым женщинам, чтобы поведать им о мстительности мужчин.

У Червя когда-то была жена, которая не раздвигала свои ноги, когда он хотел ее. Чтобы научить ее послушанию, Червь сделал так, чтобы из ее лона вырос большой черный кактус, кактус с шипами столь острыми, что женщина никогда снова не могла свести ноги и должна была ходить с широко расставленными ногами, даже когда делала работу по дому.

Бизоний Горб услышал эту историю от Волос На Губе и не поверил ей.

— Я в этом племени с тех пор, как родился, — сказал он. — Я никогда не видел женщину, ковыляющую с кактусом, торчащим из нее.

— О нет, ту женщину унес медведь. Ты просто тогда был еще ребенком, — уверила его Волосы На Губе.

Бизоний Горб так и не поверил ей, но ему действительно нравилось большинство историй, рассказанных Волосами На Губе. Многие ее истории были о том, что произошло с людьми, когда они совокуплялись. Такие истории редко не развлекали его.

Пройдя через несколько заливов, пугая множество птиц на воде, Бизоний Горб и Червь, наконец, приехали к длинной песчаной полосе, которая ограничивала Великую воду. Они ехали вдоль берега Великой воды много миль. Бизоньему Горбу понравилось ехать по влажному песку, так близко к морю, волны которого пенились под копытами его лошади, а затем умирали.

Червь, тем не менее, не подъехал к Великой воде. Он удерживал свою лошадь далеко на краю песка, там, где песок уступил траве. Он неоднократно пытался указать Бизоньему Горбу, что к Великой воде приближаться небезопасно, но Бизоний Горб не обращал на него внимания. Он ехал там, где хотел.

— В воде есть великая рыба и змеи такие длинные, как самая высокая сосна, — настаивал Червь. — Одна из этих змей может обхватить тебя своим языком и утащить под воду.