Луна команчей

Когда они добрались до дубовой рощи, то обнаружили, что не было ни одного дерева с веткой, достаточно прочной или достаточно низкой, чтобы повесить всех мужчин. Дитс, который редко нервничал, какая бы опасность ни была, выглядел растерянным, когда искал среди дубов подходящее для повешения дерево. Он никогда не вязал узлов для повешения и чувствовал на себе взгляды нескольких суровых шерифов. Ему предложили повесить белых, десять человек. Он знал, что должен был сделать это. Волнуясь, что он не сможет завязать правильные узлы — куски лассо, которые он должен был завязывать, были неравномерными по прочности и плотности — он также начал волноваться по поводу того, что скоро выпустит десять душ, душ, которые могут преследовать его и произносить заклинания против него. Ни один из десяти осужденных мужчин не пытался просить о пощаде. Они молчаливо стояли среди шерифов и рейнджеров, похожие на побитых собак.

— Вот одна хорошая крепкая ветка, — сказал Огастес. — Она должна удержать четырех из них, по крайней мере.

— Я бы рассчитывал на троих, — сказал шериф Кеттлер, глядя на указанную ветку опытным глазом. — Если вы вешаете людей слишком близко друг к другу, они склонны толкать друг друга, когда раскачиваются.

— Какое это имеет значение, если они раскачиваются? — спросил Огастес.

У Колла эти препирательства вызывали раздражение.

Они впустую тратили время. Если бы преступники вступили в схватку, то они, возможно, подстрелили бы несколько из них, и не надо было бы заниматься так долго повешением. Наконец были отобраны три ветки. Мужчин посадили на лошадей. Дитс тщательно завязал узлы так, как по его наблюдению делал Джейк. Две ветки удерживали по три человека, а одна — четыре. Шерифы разделили людей на группы небрежно, и самый высокий человек повис на самой низкой и самой слабой ветке. Пальцы его ног, когда он задергался на веревке, находились всего на расстоянии дюйма от земли.

Дитс, хотя и убежденный, что скоро против него будет направлена масса заклинаний, свою работу выполнил тщательно. Ни один из узлов не развязался. Те, кто потяжелее, умерли мгновенно, а те, кто полегче, лягались и раскачивались несколько минут.

Только самый высокий из них заставил долго ждать. Прошло почти десять минут, а он все еще был жив.

Колл в нетерпении хотел выстрелить в него, но знал, что это будет нарушением процедуры. Наконец человек прекратил лягаться, но, к тому времени, когда они были готовы уехать, ветка согнулась так, что пальцы ног высокого человека коснулись земли.

— Благодарю вас за эту любезность, — сказал шериф Кеттлер Коллу и Огастесу. — Это спасло округ от массы лишних расходов.

— Не забудьте женщин, — ответил Колл, когда они поехали прочь.

Знаменитая Обувь тоже был в нетерпении. Он не понимал, почему техасцы предпочитают повешение. Если они не хотели пытать людей, почему просто не пристрелить их? Это было бы намного быстрее.

Когда они отъехали далеко, Колл заметил, что Огастес казался необычно мрачным.

— Что с тобой случилось? — спросил он.

— Печальное дело — вешать людей по утрам, — сказал Огастес. — Светит солнце, и день прекрасный, но они этого уже не увидят.

— Кроме того — добавил он немного позже, — я думаю, что по невезению, возможно, я мог бы там висеть.

Колл опешил от этого замечания.

— Ты? Почему это ты? — спросил он. — Такой ленивый, как ты, думаю, не заслуживает повешения.

— Нет, но по невезению мог бы, — ответил Огастес, повернувшись в седле, чтобы бросить последний взгляд на рощу, где остались висеть десять тел.

28

Ночью Знаменитая Обувь находился далеко впереди от рейнджеров, которые не могли сильнее подгонять своих лошадей, не подвергая их риску. Это была ночь полной луны. В прерии было почти так же светло, как днем. Следы людей, которых они преследовали, весь день не меняли направления. Голубая Утка и двое мужчин с ним направлялись на северо-запад в самую глубину Льяно, и это сильно озадачило Знаменитую Обувь. Скоро они попали на безбрежную равнину в Нью-Мексико, где не было никакой воды. Даже команчи-Антилопы проявляли осторожность, забредая туда. Он слышал, что иногда Антилопы вынуждены были разрезать лошадь, чтобы пить жидкость из конского желудка. То, что они были способны на это, было причиной, почему их до сих пор не победили белые. Пока что у солдат в голубых мундирах не хватало навыков, чтобы напасть на Антилоп.

Но Голубая Утка не принадлежал к группе Антилоп.

Он совершил набеги в стране, где было много воды. Он был бы глуп, если бы считал, что может перейти через Льяно и не попасть в беду. Кроме того, в этой стране вообще не было никого, по крайней мере, никого, кого можно было ограбить или убить. Конечно, здесь был Куана и его группа, но они были бедны, и, в любом случае, если бы Голубая Утка приблизился к ним, то они быстро убили бы и его, и его спутников.

И все же следы вели вперед. Они вели в направлении самой дальней части Льяно.