Луна команчей

Последняя Лошадь все же не чувствовал себя совершенно правым в отношении этого поручения. Он знал, что его поступок не будет одобрен. Бизоний Горб был великим вождем, а Голубая Утка — всего лишь изгнанником. Люди могут презирать Последнюю Лошадь за новости, которые он принес Голубой Утке, но Последняя Лошадь все равно продолжал ехать на восток. Ему было грустно, но он продолжал ехать. Его печаль была не только от осознания того, что его поступок был не слишком благородным. В великие дни народа команчей ему не пришло бы и в голову предать вождя дерзкому преступнику, который к тому же был его сыном.

Чем дальше Последняя Лошадь отдалялся от лагеря, тем больше у него появлялось сомнений, что он сможет когда-либо снова вернуться и жить среди Людей. С Людьми он всегда голодал. Все в общине всегда голодали.

Великие праздники прошли. Пета, их лидер, в последнее время говорил с белыми несколько раз. Осталось немного времени до того, как группа должна будет переселиться на землю, которую отвели им белые.

Из-за этого Последняя Лошадь чувствовал себя не так плохо из-за своего поступка. Он подгонял свою лошадь до тех пор, пока лошадь не была в мыле. Позади не было ничего, кроме болезней и голода. Если он пойдет с Голубой Уткой, то, по крайней мере, будет еда, так как Голубая Утка охотился в лесах, где все еще водились жирные олени.

Когда Голубая Утка увидел Последнюю Лошадь, приехавшего на загнанной почти до смерти лошади, он немедленно накинул на плечо пояс с патронами. Если этот команч загнал свою лошадь почти до смерти, то причина могла быть только одна — у него были срочные новости о Бизоньем Горбе. Голубая Утка подошел к маленькому фургону, где хранил свой запас виски, и вытащил бутылку, которую вручил Последней Лошади, как только команч сошел со своей спотыкающейся лошади.

— Ты убил свою лошадь, мы можем съесть ее, — сказал Голубая Утка. — Ты так спешил, наверное, потому, что сильно жаждешь виски.

Последняя Лошадь устал почти так же, как его лошадь.

Он хотел сообщить свои новости сразу, прежде чем он начнет пить виски.

— Бизоний Горб уехал, — сказал он. — Он взял только одну лошадь и поехал на северо-запад. Пинающий Волк говорит, что он ушел, чтобы умереть. Теперь я могу получить то хорошее ружье?

Он видел ружье, которое ему обещали, прислоненное к колесу фургона. Солнце отражалось от серебра на прикладе. Голубая Утка подошел и взял его. Он осмотрел его тщательно, как будто никогда не видел раньше. Затем вместо того, чтобы отдать его Последней Лошади, как и обещал, он навел на него ствол.

— Это ружье слишком хорошо для вора-команча, такого как ты, — сказал Голубая Утка. — Но так как ты здесь, я могу отдать тебе пули.

Голубая Утка выстрелил дважды. Пули развернули Последнюю Лошадь и повергли его на колени. Несколько кузнечиков прыгали в коричневой траве. Последняя Лошадь упал лицом вниз. Его глаза все еще были открыты, когда один из желтых кузнечиков прыгнул ему на лицо.

Голубая Утка вынул нераспечатанную бутылку виски из его руки и положил ее в маленький фургон. Эрмоук, собиравшийся вырвать ее, был разочарован.

После убийства Последней Лошади, человека настолько глупого, что он отстрелил себе палец на ноге, Голубой Утке потребовалось всего несколько минут, чтобы закончить свои приготовления к преследованию Бизоньего Горба. Он поймал четырех своих самых быстрых лошадей, потому что хотел путешествовать быстро и далеко.

Хотя он и не ожидал большого сопротивления от старика, трудно было предвидеть, с чем можно было столкнуться в прериях, поэтому он удостоверился, что хорошо вооружен. За неделю до этого его люди наткнулись на двух охотников на бизонов у поврежденного фургона со шкурами и убили их обоих, главным образом, чтобы забрать их запас табака, который всегда был дефицитом в лагере.

Голубую Утку не особенно интересовал табак, но он был рад прихватить тяжелые ружья охотников на бизонов и их боеприпасы.

Сейчас он привязал большое ружье пятидесятого калибра к одной из лошадей, что вызвало подозрения у Эрмоука и Обезьяны Джона. Они знали, что Голубая Утка собирался когда-нибудь убить своего отца, но они не знали, какие вести принес Последняя Лошадь. Когда они увидели, что Голубая Утка собирается уехать с четырьмя лошадьми и бизоньим ружьем, они предположили, что он собираться устроить засаду какому-нибудь богачу. Голубая Утка не утруждал себя дележом добычи, когда убивал или захватывал какого-нибудь путешественника. Он всегда все оставлял себе, и часто заставлял других членов банды отдать ему часть их добычи. Это становилось источником раздражения. Когда Эрмоук жаловался, а он это делал, только когда был пьян, Голубая Утка смеялся над ним. Два или три человека немедленно подошли и обыскали мертвого команча, Последнюю Лошадь, но у него ничего при себе не было кроме ножа и одного из пистолетов, которые подарил ему Голубая Утка. Это был пистолет, из которого Последняя Лошадь раньше отстрелил себе палец на ноге.