Кеплер дошел даже до того, чтобы предложить изготовление различных частей кубка различным ювелирам, чтобы сборка произошла после того, при этом он мог быть уверен, что его космический секрет никто не выдаст. Знаки планет должны были быть вырезаны в драгоценных камнях: Сатурна – в алмазе, Юпитера – в гиацинте, Луна – в жемчуге и так далее. Кубок должен был предлагать семь различных видов напитков, подводимых посредством потайных трубок из каждой планетарной сферы к семи краникам на ободе. Солнце должно было поставлять приятную на вкус
На полях кеплеровского письма герцог написал: "
Когда бумажный монстр был завершен, Кеплер отослал его герцогу с извинениями за его топорность и огромный размер. Опять же без задержки, на следующий же день, герцог приказал своей канцелярии запросить мнение эксперта от профессора Маэстлина. Добрый Маэстлин написал Фридриху, что кубок Кеплера представляет собой "славный пример эрудиции", так что герцог написал на полях: "Ну, раз уж так, тогда мы согласны с тем, чтобы работа была исполнена".
Но, вероятно, Господу было легче выстроить вселенную вокруг пяти многогранников, чем ювелирам выполнить ее копию. Опять же, Фридрих не желал иметь космическую тайну в форме кубка для питья, но восхотел заключить ее в звездный глобус. Кеплер изготовил еще одну бумажную модель, оставил ее ювелиру и в сентябре вернулся в Грац, понапрасну пробыв при дворе Фридриха почти шесть месяцев. Но сам герцог о проекте не забыл, и его исполнение тянулось еще несколько лет. В январе 1598 года Кеплер писал бедному Маэстлину (который теперь служил посредником): "Если герцог согласится, было бы лучше разломать весь этот мусор и отдать серебро ему… Вся штука не стоит и ломаного гроша… Я начал ее со слишком большими амбициями…". Но, спустя полгода, снова через Маэстлина, он предложил новый проект. Кубок, который сделался глобусом, теперь уже превратился в переносной планетарий, приводимый в движение часовым механизмом. Его описание занимает десять печатных листов in folio. Кеплер сообщил герцогу, что франкфуртский математик , Якоб Куно, предложил сконструировать планетарий, который воспроизводит движения небесных тел "с ошибкой в один градус в последующие шесть или десять тысяч лет"; но, объясняет Кеплер, подобного рода машина была бы слишком громадной и дорогостоящей, в связи с чем предложил значительно более скромную, с гарантией точности только на сто лет. "В отношении нее нельзя надеяться (за исключением Страшного Суда), что подобное изделие останется нетронутым в одном месте в течение более сотни лет. Слишком много случается войн, пожаров и других перемен".
Переписка продолжалась еще пару лет, после чего ее субъект был благосклонно забыт. Но вся эта донкихотская эскапада неизбежно напоминает нам о несчастных приключениях отца, дяди и брата Кеплера. Как правило, он работал с врожденным беспокойством, подпитываемым буйной фантазией, и просто очень много; но время от времени какие-то остаточные следы яда в крови заставляли его срываться, они моментально превращали его мудреца в клоуна. Болезненным доказательством тому может служить трагикомедия первого брака Кеплера.
2. Брак