Лунатики

Сам Косма особым церковным авторитетом не был; но все его идеи являются производными от идей Отцов Церкви предыдущих двух столетий. Среди них имелись более просвещенные головы, например, Исидор из Севильи (VI – VII века н.э.) и Беда Достопочтенный (VII – VIII века н.э.). Тем не менее, Topоgraphica Christiana

Космы является типичной книгой для общих взглядов на Вселенную, превалирующих в самом начале европейского средневековья. Даже после того, как сферичность Земли была заново восстановлена, долго еще, чуть ли не до XIV века, рисовались карты, на которых Земля была либо прямоугольной – по форме Скинии, либо же в виде плоского диска с Иерусалимом в центре, ибо Исайя говорил об "окружности земной", а Иезекиль заявлял, будто бы "Господь установил Иерусалим в самой средине народов и стран". Третий вид карт представлял Землю овальной – как компромисс между прямоугольной и округлой формами; Дальний Восток, как правило, занимал Рай.

И вновь нам следует спросить себя: Неужто они сами верили во все это? И вновь ответом одновременно должно быть и "да", и "нет" – в зависимости от того, какое отделение расщепленного разума было при этом задействовано. В течение всего средневековья эпоха расщепленного разума правила par excellense

; к данному вопросу я еще вернусь в конце этой главы.

4. Земля снова становится шарообразной

Первым церковным деятелем Средних веков, заявившим безвозвратно, что Земля является шаром, был английский монах Беда, который заново открыл Плиния, и весьма часто цитировал его дословно; тем не менее, он все так же цеплялся за идею над-небесных вод и отрицал то, что в районах антиподов живут какие-то люди; эти земли были недоступными по причине океанов, предполагаемые обитатели этих областей никак не могли происходить от Адама, не могли они возродиться после смерти во Христе.

Через несколько лет после смерти Беды случился любопытный инцидент. Некий церковник, ирландец по происхождению, по имени Фергил или Вергил (Вергилий), аббат в Зальцбурге, был вовлечен в ссору со своим начальником, Бонифацием, который обвинил Виргила перед папой Захарией, будто бы ирландец проповедовал существование "иного мира и иных людей под землей" – имея в виду антиподов. Папа ответил на это, что Бонифаций должен созвать совет и отлучить Виргила от церкви за свои скандальные учения. Но ничего не произошло – за исключением того, что Виргил к этому времени сделался епископом Зальцбурга и занимал этот пост до самой своей смерти. Этот эпизод может нам напомнить о напрасных попытках Клеанта обвинить Аристарха; похоже, им хотели указать на то, что даже в этот период невежества, ортодоксальность в вопросах натуральной философии (в отличие от теологических проблем) поддерживалась не сколько угрозами, столько внутренним принуждением. Во всяком случае, мне не известны какие-либо документированные случаи того, чтобы клирик или мирянин были обвинены в ереси в это задавленное ересями время по причине своих космологических взглядов.

Опасность этого была удалена еще сильнее, когда в 999 году нашей эры Герберт, более всех добившийся классический гуманитарий, геометр, музыкант и астроном своего времени взошел на папский престол как Сильвестр II. Умер он четырьмя годами спустя, но впечатление, произведенное "папой-магом" на весь мир было настолько сильным, что очень скоро он сам превратился в легенду. Сам он был человеком исключительным, намного опередившим свое время, его папское служение в символическую дату – 1000 год от Рождества Христова – отметило завершение наиболее мрачного периода Средневековья и постепенное изменение отношения к языческой науке античности. С нынешнего времени и далее, шарообразная форма Земли и ее положение в центре Вселенной, с окружающими Землю сферами планет, вновь сделались идеями респектабельными. Более того, ряд манускриптов приблизительно этого же периода показывают нам, что "египетская" система Гераклита (это та, в которой Меркурий и Венера являются спутниками Солнца) тоже была заново открыта, и тщательно выполненные рисунки планетарных орбит начали циркулировать среди посвященных. Правда, они не произвели какого-либо заметного впечатления на доминирующую философию этого периода.