Лунатики

Исключительная мощь этого средневекового представления о Вселенной иллюстрируется тем фактом, что оно влияло на воображение поэтов елизаветинской Англии на переломе шестнадцатого века столь же сильно, как и на Данте – на переломе тринадцатого века; и мы все еще слышим его отзвуки в знаменитом отрывке из Поупа в веке восемнадцатом. Заключительная половина цитаты дает нам намек на понимание величайшей стабильности системы:

О, цепь существ!

Бог - первое звено,

Над нами духи, ниже нас полно

Птиц, рыб, скотов и тех, кто мельче блох,

Тех, кто незрим; начало цепи - Бог,

Конец - ничто; нас к высшему влечет,

А низших к нам, вот правильный расчет.

Одну ступень творения разрушь -

И все падет, вплоть до бессмертных душ;

Хоть пятое, хоть сотое звено

Изъяв, ты цепь разрушишь все равно[92].

Последствием подобного разрушения было бы уничтожение космического порядка. Та же самая мораль, то же самое предупреждение о катастрофичности изменений, даже самых малых, в застывшей, измеренной иерархии, любого нарушения в застывшем порядке вещей, возвращается в качестве лейтмотива в речи Улисса из шекспировского "Троила и Крессиды" и в бесчисленных иных произведениях. Секрет средневековой Вселенной таится в том, что она статична, не подвержена изменениям; каждая позиция в космическом перечне обладает своим постоянным местом и рангом, приписанным этой позиции положением перекладины на лестнице. Эти позиции напоминают поддерживаемую ударами клювов иерархию на птичьем дворе. Здесь нет никакой эволюции биологических видов, нет здесь и социального прогресса; ни вниз, ни вверх по лестнице нет какого-либо перемещения. Человек может устремляться к высшей жизни или осуждать себя на низшее существование: но вверх или вниз по лестнице он переместится только лишь после своей смерти, а в этом мире его заранее определенное место или ранг никак изменить нельзя. Это благословение неизменности действует таким образом и в нижнем мире испорченности и изменчивости. Социальный порядок – это тоже часть цепи, часть, соединяющая иерархию ангелов с иерархией животных, плодов и минералов. Давайте процитируем еще одного елизаветинца, Рэли[93], ради разнообразия, безыскусной прозой:

"Так можем ли мы потому оценивать честь и богатство как ничто и пренебрегать ими как чем-то ненужным и тщеславным? Конечно же: нет. В своей бесконечной мудрости Господь, который разделил ангелов по их степеням, который дал больше или меньше сияния и красоты небесным телам, который установил различия между животными тварями и птицами, который создал орла и муху, кедр и куст, а среди камней придал чистейший окрас рубину и сверкание алмазу, также назначил королей, герцогов и предводителей людям, установив магистраты, судей и другие различия среди народа". (из "Всемирной Истории")

Не одни только короли и бароны, рыцари и эсквайры обладают своим местом в космической иерархии; Цепь Бытия проходит даже через кухни.

"Кто должен занять место главного повара когда тот отсутствует: главный раздельщик или главный супник? Почему подносчики хлеба и чашники образуют первый и второй ранги, делающие их выше чистильщиков овощей и простых кухарей? Потому что они отвечают за хлеб и вино, которым святость причастия придает божественный характер". ("Расписание дома герцога Карла Бургундского" Оливье де ла Марш; цитируется по книге И. Хуизинги "Осень Средневековья")