Лунный камень

— Да, продолжалъ приставъ, какъ бы насквозь читая мои мысли. — При вашемъ сочувствіи къ судьбѣ Розанны, мистеръ Бетереджъ, васъ должно радовать одно обстоятельство: что вы не только не навели меня на слѣдъ, но напротивъ содѣйствовали тому, чтобъ я потерялъ его. Нынѣшніе маневры дѣвушки ясны какъ день. Сдѣлавъ изъ двухъ цѣпей одну, она привязала одинъ конецъ къ крышкѣ жестянаго ящика, спустила ящикъ въ воду или въ песчаную зыбь, а другой конецъ цѣпи прикрѣпила подъ скалой, въ какомъ-нибудь потаенномъ, только ей одной извѣстномъ мѣстѣ. На этомъ якорѣ ящикъ провиситъ до окончанія настоящаго слѣдствія; когда же оно кончатся, Розанна улучатъ удобную минуту и придетъ украдкой вытащить его изъ этого потаеннаго хранилища. До сихъ поръ планъ дѣйствій ея совершенно ясенъ. Но вотъ въ чемъ тайна, продолжилъ приставъ, а голосъ его впервые зазвучалъ нетерпѣніемъ — какую чертовщину упрятала она въ жестяной ящикъ?

Въ умѣ моемъ тотчасъ-же промелькнуло: да вѣрно Лунный камень! но я ограничился только вопросомъ:

— Неужто не догадываетесь?

— Нѣтъ, это не алмазъ, отвѣчалъ приставъ. — Коли Розанна Сперманъ спрятала туда алмазъ, то наплюйте тогда на мою опытность.

При этихъ словахъ проклятая слѣдственная горячка воспылала во мнѣ съ новою силой. Увлеченный желаніемъ разъяснить эту мудреную загадку, я позабылся, и опрометчиво спросилъ у пристава:

— Ужъ не запачканное ли платье?

Приставъ Коффъ остановился какъ вкопанный и положилъ въ темнотѣ свою руку на мое плечо.

— Можетъ ли снова вынырнуть когда-нибудь на поверхность то, что попало однажды въ вашу песчаную зыбь? спросилъ онъ.

— Никогда, отвѣчалъ я. — Зыбучіе пески всасываютъ въ себя безъ различія и легкіе предметы, и тяжелые, но ничего не возвращаютъ назадъ.

— О это извѣстно Розаннѣ Спермань?

— Столько же, сколько и мнѣ.

— Въ такомъ случаѣ, сказалъ приставъ, — отчего бы ей не привязать къ испачканному платью камни и не бросить его прямо въ пески? Прятать его, повидимому, не было ни малѣйшей причины, а между тѣмъ она его спрятала, это несомнѣнно. Еще одинъ вопросъ, продолжилъ приставъ, снова пускаясь въ путь, — какого рода эта одежда: кофта ли, юпка ли, или другая какая-нибудь вещь, которую ей необходимо оберечь во что бы то ни стало? Если ничто не помѣшаетъ мнѣ до тѣхъ поръ, мистеръ Бетереджъ, то я завтра же отправлюсь въ Фризингаллъ, чтобы развѣдать какіе матеріалы покупала она въ городѣ для этой новой одежды. Конечно, при настоящемъ положеніи дѣдъ покидать домъ не совсѣмъ безопасно, однако еще опаснѣе идти впередъ съ завязанными глазами. Не сѣтуйте на меня за мою раздражительность, мистеръ Бетереджъ; признаюсь, я упалъ въ моихъ собственныхъ глазахъ, съ тѣхъ поръ какъ позволилъ Розаннѣ Сперманъ провести меня!

Прислуга ужинала, когда мы возвратились домой. Первое лицо, попавшееся намъ на переднемъ дворѣ, былъ тотъ самый полисменъ, котораго надзиратель Сигревъ оставилъ въ распоряженіе пристава Коффа. Приставъ спросилъ у него, возвратилась ли Розанна? — Да, отвѣчалъ полисменъ. — Давно ли? — Съ часъ тому назадъ. — Что она дѣлала это время? — она входила на верхъ, чтобы снять свою шляпку и плащъ, а теперь преспокойно ужинаетъ съ остальною прислугой.

Не сдѣлавъ ни малѣйшаго замѣчанія и продолжая все ниже и ниже падать въ своемъ собственномъ мнѣніи, приставъ Коффъ направился къ задней части дома. Но темнота помѣшала ему увидать входъ, и онъ все шелъ впередъ, не останавливаясь, до тѣхъ поръ, пока не наткнулся на садовую калитку. Я поспѣшилъ къ нему на выручку, и тутъ только замѣтилъ, что глаза его внимательно изучаютъ одно изъ оконъ задняго фасада въ томъ этажѣ, гдѣ помѣщались спальни.

Взглянувъ туда въ свою очередь, я увидалъ, что предметомъ его наблюденій было окно миссъ Рахили, гдѣ взадъ и впередъ мелькали огни, обличавшіе необычайную суетню въ домѣ.

— Не это ли комната миссъ Вериндеръ? спросилъ приставъ Коффъ.

Я отвѣчалъ утвердительно и пригласилъ его войдти въ домъ чтобы поужинать; но приставъ не трогался съ мѣста и только пробормоталъ себѣ что-то подъ носъ о наслажденіи упиваться вечернимъ благоуханіемъ цвѣтовъ. Я ушелъ, предоставивъ его этимъ наслажденіямъ; но въ то самое время какъ я подходилъ къ дверямъ дома, у калитки раздался знакомый мнѣ мотивъ «Послѣдней лѣтней розы». Приставъ Коффъ сдѣлалъ новое открытіе, поводомъ къ которому было на этотъ разъ окно моей молодой госпожи. Эта мысль заставала меня снова вернуться къ приставу, подъ тѣмъ любезнымъ предлогомъ, будто я не имѣлъ духу оставить его одного.

— Не находите ли вы тутъ чего-нибудь загадочнаго? спросилъ я, указывая ему на окно миссъ Рахили.

Судя по интонаціи голоса пристава, я заключилъ, что онъ опять поднялся въ своемъ мнѣніи.

— Вѣдь у васъ въ Йоркширѣ, если не ошибаюсь, сильно развита страсть къ пари, не такъ ли? спросилъ онъ.

— Положимъ, что и такъ, отвѣчалъ я;- ну, что жь изъ этого слѣдуетъ?