Львиная доля серой мышки

Леся поняла одно — брат заболел, ему нужны таблетки, но при чем тут какая-то собака, не поняла. Лесенька была наивной, очень послушной девочкой, которой строгие родители разрешали смотреть по телевизору исключительно российские мультики и то всего четверть часа в день. Отец жестко контролировал книги, которые попадали в руки дочери. Эра айфонов-айпадов только начиналась, у дочки Столовых дорогих гаджетов не было. И все же малышка слышала, что на свете есть плохие люди, наркоманы, но какое отношение к ним мог иметь Гена?

Олеся помчалась по указанному адресу. Дверь открыл парень в майке, который выслушал ее сбивчивый лепет и лениво сказал:

— Ломает? Нехай подыхает. Нет денег — нет дури. Или ты за него расплатишься?

— У меня есть деньги, — обрадовалась Леся, — мама на булочку дала.

Хозяин квартиры произнес несколько непонятных слов, грубо оттолкнул Олесю и захлопнул дверь. Девочка не удержалась на ногах, упала, стукнулась затылком о пол. Но поднялась и побежала к Гене.

Брат лежал на скамейке. Она начала его трясти, но Гена не отвечал. Перепуганная насмерть Леся опять кинулась в тот же дом, но на сей раз принялась бить ногами в створку первой квартиры. Дверь открыла женщина, услышала от Леси, что ее брату плохо, и вызвала «Скорую». Доктора прикатили быстро, забрали Геннадия, а заодно и Олесю, у которой весь затылок был в крови. Девочку тошнило, у нее кружилась голова.

Спешно приехавших в клинику родителей ждала шокирующая информация: у их сына состояние наркотической ломки, а у дочери сотрясение мозга. Олеся поправилась быстро, а Гена вернулся домой через несколько месяцев.

Владимир и Ксения стали тщательно следить за отпрыском, но пристальное внимание не помогало. Геннадий продолжал колоться, его регулярно отправляли на лечение. Жизнь Столовых превратилась в день сурка: сын выходит из больницы, пару недель сидит тихий, затем снова хватается за шприц, оказывается у врачей, и все снова идет по бесконечному кругу. В конце концов через несколько лет, когда Гена, только-только вернувшись после очередного курса лечения, опять купил героин, отец не сдержался и выгнал сына вон. Тот исчез, некоторое время Леся о нем ничего не слышала. Но она постоянно испытывала давящее чувство вины, потому что отлично помнила, как брат, впервые приехав из больницы, вошел в ее комнату и зашипел:

— Ты, гадина, виновата. Зачем «Скорую» вызвала? Из-за твоей глупости у меня огромные неприятности.

И в дальнейшем, когда мама начинала рыдать, а в доме появлялись санитары, чтобы отвезти брата на очередное лечение, он находил момент шепнуть сестренке:

— Сволочь! Из-за тебя у меня жизни нет!

Другая девочка могла бы ответить наркоману: «Скажи спасибо, что спасла тебе жизнь. И виноват в беде только ты сам. Я, что ли, заставляю тебя наркотики принимать?» Но Леся не могла резко ответить брату, она молча выслушивала обвинения и шептала: «Гена, тебя вылечат». Маме с папой о неприятных беседах с братом девочка не докладывала. Понимаете, как совесть ее мучила после того, как старшие Столовы избавились от сына? Бедная Олеся искренне считала себя виноватой во всем, что случилось.

Спустя год после изгнания Геннадия к Лесе после занятий подошла худая, плохо одетая женщина и спросила:

— Лесенька, не узнаешь меня?

— Простите, нет, — ответила та.

— Я твоя бабушка Лена, — представилась незнакомка. — Солнышко, умоляю тебя, помоги! Нам с Геной не на что жить. Я бутылки на помойке собираю, а твой брат, мой внук, грузчиком в магазине работал, да выгнали его и больше никуда не берут.

Леся схватила Елену Леонидовну за руку, заговорила горячо:

— Бабуля! Почему вы к нам никогда не заходите? Маме с папой ничего не рассказываете? Они вам помогут!

— Сын меня знать не хочет, — прошептала Елена, — а невестка скалится. Я долго болела, рак у меня был, вот водку и пила, чтобы успокоиться. Володя меня стыдился, Ксюша тоже, я и перестала их навещать. Один Гена меня любит, пришел ко мне жить. Поверь, твоя бабушка не алкоголичка, свою меру я знаю. И не лентяйка я, просто здоровье не позволяет на постоянную работу наняться. Помоги, кровиночка!

Бабушка заплакала, и сердце Леси наполнилось жалостью. Добрая девочка поспешила вместе с бабулей к ней домой. С тех пор она стала помогать «несчастным» бабуле и брату, приносила им продукты, наводила хоть какой-то порядок в квартире.

— Неужели вы не понимали, что Елена Леонидовна алкоголичка? — удивилась я. — Уж наверное, «пейзаж» в жилище без слов об ее пристрастии говорил.

Леся судорожно всхлипнула.