Львиное сердце

На следующее утро Баженов очнулся после операции и наркоза в палате областной больницы, куда их с Ингой привезли вчера. Как это было, он помнил смутно. Выскочившие из вертолета люди бросились к Инге, и на душе у него полегчало – она теперь в руках врачей, дотянула, ей помогут, и все будет хорошо…

Он помнил, как Ингу переложили на носилки и погрузили в вертолет. Его самого тоже засунули в летающую машину, предварительно вколов обезболивающее, после которого он «поплыл». Он не заснул и не потерял сознание, но все происходящее стало доходить до него как сквозь прозрачную стену…

Когда вертолет поднялся в воздух, он бросил взгляд в иллюминатор. Проклятое место, где произошло столько плохого, отдалялось, уходило прочь, и он надеялся, что навсегда, ведь никогда больше не захочется вернуться сюда… Небольшая группа людей, возглавляемая Сарычевым и Бобом, направлялась к низинке, где лежало тело Наташки Земляникиной, – это было последнее, что он увидел…

Потом был приемный покой больницы. Ингу сразу же отправили в реанимацию, а его уложили на каталку и повезли в операционную. Он ехал по ярко освещенным больничным коридорам, за окнами которых уже стояла ночь, и неоновый свет с потолка бил ему в глаза. А в голове у него была одна мысль – скорее бы утро…

И вот утро пришло, стояло за окном, солнечное и уже жаркое. Левое плечо у него было плотно упаковано в марлевую повязку, по палатам бегали сестрички с градусниками и санитарки со швабрами. Пахло хлоркой, лекарствами и пригоревшим молоком. Жизнь продолжалась…

Он хотел сразу встать и пойти разыскивать Ингу, но его не пустили. Пришлось вытерпеть больничную тягомотину – измерение температуры и давления, врачебный обход, во время которого он узнал, что ничего существенного у него не задето, а то, что задето, успешно исправлено и зашито, ему назначен курс антибиотиков, по окончании которого он может катиться на все четыре стороны. После скучного больничного завтрака он наконец вырвался из палаты и пошел на поиски.

Язык и личное обаяние быстро довели его до отделения реанимации. Там, на белом диванчике, перед закрытой дверью, сидела хрупкая женщина в накинутом на плечи белом халате. Он сразу узнал очень похожую на Ингу, а вернее, на ее старшую сестру, тетку Алю…

– Здравствуйте, Аля, – сказал он, подсаживаясь к ней. – Я Алексей Баженов, однокурсник Инги…

Аля вздрогнула и подняла на него заплаканные глаза.

– Здравствуйте, Алеша, я вас узнала, Инга рассказывала о вас…

– Почему вы плачете? Что с Ингой?

Аля глубоко вздохнула:

– Сейчас уже ничего. Она проснулась, но окончательно в себя еще не пришла. Доктор сказал, сознание еще спутанное, но это ничего, пройдет…

– Они установили причину? Почему это с ней?

– Да, ей ввели большую дозу снотворного, очень большую, лошадиную… Она чуть не умерла. Я не могу понять, кто с ней это сделал? Зачем? Алеша, если вы что-то знаете, ради бога, скажите мне!

– Нет, сами не знаем, мы с Бобом в смысле… Все в такой клубок сплелось! Аля, а как Инга… почему она из дому ушла, с дачи то есть?

– Ей пришла эсэмэска от Наташи Земляникиной…

– От Наташки?.. – Баженов почувствовал, как по позвоночнику поползли ледяные мурашки, а перед глазами встало мертвое, изуродованное лицо. – Этого не может быть!

– Ох, Леша, простите! Я… мы все теперь знаем про Наташу, что она погибла… Видимо, кто-то с ее телефона, от ее имени… Убийца, конечно… Но тогда мы не знали, что Наташи уже нет, и Инга уехала. Куда – не сказала… А потом… нет ее и нет, мы звоним, а она недоступна… Чуть с ума не сошли! А потом приехал Боб и все рассказал… Мы мало поняли, только то, что Ингу хотели убить… И про вас рассказал, как вы ей жизнь спасли… Леша, я никогда этого не забуду…

– Аля, – забормотал Баженов. – Аля, не надо про это, ерунда все, и не так… Черт, словом, проехали… Я еще хотел спросить… Аля, вы не думаете, что все это связано с теми событиями… ну, когда погибла Ингина мать?

– Что?.. – Аля побледнела, ее дыхание участилось. – Откуда вы знаете про это? Что вы знаете?

– Мне дед рассказал… Мой дед – профессор Одинцов, ваш брат у него работал…

– Дмитрий Сергеевич ваш дед? Понятно… Но как это может быть связано?

– Может, кто-нибудь мстит Инге из-за ее отца? Я понимаю, вам больно слышать и даже думать об этом, но если мы во всем не разберемся, Инга останется в опасности…

Аля резко вскинула голову, ее глаза, так похожие на Ингины, уперлись в лицо Баженова.

– Мой брат ничего плохого не сделал Веронике, матери Инги. Не мог сделать! Он любил Веронику и никогда пальцем бы ее не тронул!

– Мы с Бобом тоже не верим, что Костя мог убить Веронику. И дед мой не верит… Но существует официальная версия…

Аля сникла, опустила глаза, сгорбилась.