Львиное сердце

– Никогда. Она не боялась Костю, зная, что он не сделает и даже не скажет ей ничего плохого… Она, конечно, не хотела с ним встречаться, – зачем, они ведь каждый день виделись на работе, – но знала, что его до позднего вечера не будет дома. Костя в то время допоздна сидел на работе… Он говорил, что днем ему не дают нормально работать, и он наверстывает упущенное по вечерам… Он не мог без работы, она была его единственным спасением…

– Простите, – сказал Баженов. – Продолжайте, пожалуйста…

– Я занялась домашними делами, но неожиданно в дверь позвонили. Я открыла и увидела расстроенную Веронику. Она чуть не плакала.

– Посмотри, что сделал этот гад! – Она повернулась, и я увидела, что с правой стороны она вся забрызгана грязью. Оказывается, ее окатил из лужи встречный водитель легковушки, когда она шла по обочине шоссе. Все – брюки, шубка, даже лицо и берет – было в грязи.

Я втащила ее в квартиру, и мы попытались ее отмыть. Особенно жаль было шубку – коротенькую, фасона «автоледи». Леня купил ее Веронике вместе с машиной, так сказать в комплекте… Машину Ника не любила, водила плохо, пользовалась ею неохотно, а вот шубку носила с удовольствием.

Мы возились долго, но все оказалось зря, шубу надо было нести в химчистку. Вероника сказала, что в таком виде за ребенком не пойдет, ее примут за пьяную или бомжиху. Она заплакала – на улице уже темнело, а она так хотела забрать дочку пораньше. Вот тогда мы и решили, что она наденет мою куртку…

– Она пошла за Ингой в вашей одежде?

– Да. Мы были примерно одного роста и комплекции, в моей куртке, с натянутым на голову капюшоном, ее вполне могли принять за меня. Вы понимаете, Алеша, Веронику застрелили, убийца стрелял ей в спину! Если он хотел убить именно ее, то не мог стрелять в женщину, одетую в дешевую китайскую куртку! Он должен был знать, в чем ходит Вероника, – таких шубок в нашем городке не носил никто, кроме нее. Леня купил ее Нике в каком-то навороченном бутике, это была эксклюзивная модель, она сама мне говорила. Стреляли не в Нику, вы понимаете? И это был не Костя, не Костя! Костя не мог убить меня, и он не мог убить Нику, когда рядом с ней была Инга!

– Значит, Веронику действительно убили на глазах у Инги!

– Да в том-то и дело! Каким чудовищем надо быть, чтобы убивать мать на глазах у ребенка! Вы представляете, что творилось с Ингой? Она полгода не разговаривала, я думала, так и останется немой…

– А когда она заговорила, что-нибудь рассказала? Что она видела, как это было?

– Нет. Она все забыла. Защитная реакция мозга – так сказали врачи. Если ребенок сталкивается с чем-то запредельным, разрушающим рассудок, память об этом событии блокируется…

– И вы не пытались ей рассказать, все от нее скрыли… – полуутверлительно сказал Баженов.

Аля посмотрела на него глазами, в которых стояли слезы.

– Я больше всего боялась, что она вспомнит! Вы не представляете, какой она тогда была. Когда их с Никой нашли, она сидела около мертвой матери, сжавшись в комочек, и глаза у нее были открытые и остановившиеся… И долгое время она так и жила – комочком. Я брала ее на руки, носила, она засыпала… Но стоило положить ее в кроватку и отойти, как она опять принимала ту же позу – кулачки, прижатые к груди, согнутые коленки… И глаза, открытые и неподвижные…

Аля заплакала навзрыд, закрыв лицо руками.

– Кто их нашел, как? Что он рассказал?

Она глубоко и прерывисто вздохнула, зашарила в сумочке в поисках платка.

– Они… Это была молодежная, вернее подростковая, компания, собирались там, у гаражей, с пивом, сигаретами, музыкой…

– У гаражей? – удивился Баженов.

– Да, Вероника с Ингой пошли через гаражный кооператив, это самая короткая дорога от садика до улицы, на которой располагалось детское кафе… Там, на пути, был еще пустырь, его только собирались тогда застраивать. Безлюдное место, но мы никогда не боялись там ходить, в Академгородке почти не было хулиганья… Вот на этом пустыре и нашли Веронику с Ингой…

Подростки, которые собирались у гаражей и первыми оказались на месте преступления, рассказали, что выстрелов они не слышали. Некоторые потом говорили, что был негромкий сухой звук… Они услышали сначала детский плач, потом какие-то невнятные крики, собачий визг, потом опять крик, и они пошли посмотреть. Увидели мертвую женщину, ребенка возле нее, и мертвую собаку…

– Собаку? – удивился Баженов. Про нее он слышал в первый раз.

– Да. Я забыла сказать, что у нас тогда была собачка, Нюша. Когда Вероника ушла за Ингой, Нюша увязалась за ней. И тоже погибла. Я думаю, она пыталась напасть на убийцу, и это еще один довод в защиту Кости – Нюша никогда не напала бы на него, она его обожала…

– Почему Костю вообще привязали к этому убийству?