Лысая гора, полное издание

мулаткой внезапно остановились и резко обернулись в сторону

потерны. Но в тёмной глубине арки видно никого не было.

— А если они там? — спросил рыжебородый.

У двоюродных сестёр сердце ушло в пятки. Они поняли, что

это и есть те самые иные, которые встретились им на лыжном

спуске. Мигом отпрянув к сводчатой стене, Майя и Жива тотчас

потеряли их из виду и теперь находились в неведении.

— Пойти прове рить? — вновь послышался знакомый карта-

вый голос рыжебородого.

321

Майя и Жива замерли, боясь пошевельнуться.

— Не сейчас, — ответил женский голос. — Помоги мне снача-

ла ящик донести.

— И всё же я прове рю, — не послушался её рыжебородый.

Опустив ящик на землю, он размеренным шагом направился

к потерне, находящейся в двадцати метрах от него. Майя и Жива с

невыразимым ужасом в глазах слушали приближение его шагов,

не зная, что им делать.

— Дались они тебе сейчас! — донёсся до них недовольный

женский голос. — Потом поймаешь!

Рыжебородый подошёл к облицованному жёлтым кирпичом

входу в тоннель и, заглянув в него, в самом дальнем его конце

увидел две убегающие со всех ног девичьи фигуры.

— Ничего, — усмехнулся он, — всё равно вы от меня никуда не

денетесь!

2. Песиголовцы

А в это время Навка, обняв себя за плечи, как заторможен-

ная стояла в промокшем насквозь красном сарафане, безучаст-

но глядя на почерневших идолов, над которыми поднималась

белесая дымка, и до сих пор не могла поверить в своё чудесное

избавление.

— Вот, гады! И кто ж это учинил? — услышала она чей-то

возмущённый голос и, обернувшись, увидела знакомого ей волхва

Лысогора, который бежал к дымящимся чурам со стороны Руса-

лочьего яра.

— Какой-то псих, — глухо ответила она, когда Лысогор оста-

новился рядом с ней.

— Чтоб ему повылазило… за такие дела! — ругнулся волхв,

обходя обожжённых кумиров.

Остановившись перед южным Перуном, который пострадал

менее всего, он поднял лежавший на земле молот и в гневе уда-

рил им по камню-наковальне у подножия идола.

— Чтоб его самого сожгло заживо! — продолжил проклинать

он поджигателя. — А это что такое? — заметил он обрывки чёрно-

го скотча, опоясывавшие восточного Перуна.

— Это меня привязал тот психопат, — пояснила Навка, —

сжечь меня хотел вместе с чурами.

— Тебя? — изумился Лысогор. — За что?

322

— Сама не понимаю, — без всякого выражения в голосе отве-

тила Навка, — а затем кто-то из ваших отвязал меня. А потом по-

гнался за маньяком.

— Ты как, не пострадала? — внимательно оглядел он её с го-

ловы до ног.

Как бы проверяя себя, Навка коснулась пальцами слегка при-

паленных волос и провела ладонью по щеке, местами прихвачен-

ной копотью.

— Не успела, — вздохнула она, — но, если бы не ваш парень…

Не закончив фразу, она покачала головой и завела глаза под

веки, не желая представлять, чем всё это могло для неё закон-

читься.

— Но слава богу, дождь всё потушил.

— Ага, потушил бы, — недоверчиво хмыкнул Лысогор, — если

бы мы Перуна не пропитали.

— Чем? — не поняла Навка.

— Огнеупорной такой пропиткой, — объяснил Лысогор. —

Бензин прогорел, а чуры, как видишь, целыми остались. Гарью

лишь покрылись!

— И слава богу! — облегчённо вздохнула Навка.

— Слава Перуну! — воскликнул волхв. — Будь здрав, Перун

Сварожич! Во веки веков! Восстанешь из пепла!

— Восстанет! — привычно отозвался кто-то издалека.

Лысогор оглянулся и заметил Злого, выходящего из-за де-

ревьев.

— Ты видишь? — кивнул ему волхв. — Опять Перуна подожг-

ли! Уже в который раз!

— Я видел, кто это сделал. Это бы поп, который тут всё время

ошивался. Хотел его догнать, — Злой провёл рукой по мокрой го-

лове, — но он как сквозь землю провалился.

— Так это ты спас Навку? — осведомился Лысогор.

— Ну, — смущённо потупился Злой, — скорей не я, а дождь.

Тут так всё полыхало.

— Ничего, далеко он не уйдёт, — убеждённо сказал волхв. —

Семаргл не даст ему уйти.

Лысогор подошёл к деревянному волку, вздыбившемуся из

земли, и наложил правую руку ему на пасть.

— Были людичи — стали зверичи, — сказал он и воззвал. —

Семаргл Сварожич! Выходи, защитник наш, на охоту.

Затем он приставил к губам охотничий рог, притороченный к

поясу, и затрубил в него. Резкий, тягучий звук разорвал тишину.

323

— Я созываю наших. А ты гони к Кожемяке, — приказал он

Злому, опустив рог. — Пускай и он созывает своих на общий сбор.

Неожиданно с дальнего конца Лысой горы, из Мертвецкой

рощи, отчётливо послышался замогильный волчий вой. Волхв

вновь протяжно затрубил в рог. Опустив его, он прислушался. На

этот раз заунывный, тянущий за душу волчий вой донёсся с про-

тивоположной стороны, из глубины Ведьминого яра.

Волхв затрубил в третий раз. И тотчас совсем близко, из Руса-

лочьего яра, раздался ещё один надрывный вой, самый громкий

из всех и самый жуткий. Видно, это был матёрый волчище, на зов

которого тут же отозвались вновь два предыдущих волка.

Трубный глас рога и последовавшие за ним душераздираю-

щие завывания проникли даже в замурованную кирпичом 8 по-