Лысая гора, полное издание

Майя тут же погладила деревянного Семаргла по голове. За-

тем они обошли огороженное брёвнами кострище и предстали пе-

ред главными идолами.

Вид у них был жутковатый. Вытесанные из цельных дубов, все

четыре изваяния были похожи друг на друга. У каждого на голове

были шлемы, грудь они прикрывали мечами с непонятными ру-

нами на клинке, сбоку же они заслонялись щитами, на которых

также были изображены какие-то символы.

Обойдя идолов вокруг, Майя обратила внимание, что все они

были словно на одно лицо. У всех были длинные узкие носы и гус-

тые усы подковой, но отличия среди них всё же были. Южный Пе-

рун выделялся нахмуренными бровями, северный — глубокими

мешками под глазами, восточный — морщинами на лбу. Западный

же стоял с надутыми щеками и с открытым ртом.

— Ну и как тебе Перуны? — спросила Жива.

— Что-то они мне не нравятся, — пожала плечами Майя, —

какие-то они недобрые, неприветливые.

Жива усмехнулась:

— А что, они должны улыбаться тебе и приветствовать:

«Здравствуй, внучка моя дорогая»?

— И всё-таки, от них исходит что-то зловещее.

— Майя, а какие должны быть идолы? Весёлые и раскрашен-

ные, как матрёшки? Это же лики Перуна, в конце концов, бога

грозного и воинственного.

— А что означают все эти символы? — спросила Майя.

233

— Это секира Перуна, — принялась объяснять Жива, — это его

громовое колесо, а вот эти ромбики с точками на щите — это оберег

Лады.

— То есть получается, что грозный Перун на самом деле при-

крывается щитом Лады?

— Как видишь. А теперь если хочешь, обними одного из них,

чтобы набраться силы.

Майя подошла к ближнему Перуну и, прикрыв глаза, обхва-

тила идола обеими руками. Постояв молча, она глубоко вздохнула

и, открыв глаза, расцепила руки.

— А сюда между ними можно даже втиснуться, — заметила она.

— Лучше не надо, — посоветовала Жива.

— А чего они такие чёрные изнутри? — обратила Майя внима-

ние на обугленные бока и спины идолов.

— Вот, идиоты! — не сдержалась Жива. — Видно, опять их кто-

то поджигал.

— Блин, дебилы, дауны! — возмутилась и Майя.

— Нет, это не дауны. У дебилов мозгов на это не хватит. Это

явно какие-то вандалы!

Справа от кумиров находился жертовник — похожая на куб

гранитная глыба, обтёсанная с четырёх сторон. По бокам жертвен-

ного камня были высечены какие-то символы: один знак был по-

хож на тризуб, другой — на ромбик с ножками, третий — на ветви-

стые рога. Сверху на камне лежала краюха хлеба, кое-где на щерба-

той поверхности виднелись красные подтёки.

— Здесь, что, жертву Перуну приносят? — испуганно спросила

Майя.

— Как видишь, ему жертвуют хлеб, — показала Жива рукой.

— Но тут же видна кровь! — возразила Майя.

— Это не кровь. Это — краска. Кто-то специально красной

краской залил, чтобы люди пугались.

Майя вновь оглянулась и вдруг заметила вдалеке парня, кото-

рый приближался к капищу. Одет он был в камуфляжную форму,

едва различимую на фоне деревьев.

— Смотри, кто-то идёт, — испуганно прошептала она.

Жива глянула в ту сторону и неожиданно обнаружила ещё од-

ного человека, прятавшегося за кустом. Этот был чернобородый

мужчина в чёрном плаще.

— Да тут ещё и поп! — воскликнула она. — Погнали скорей от-

сюда!

234

15. Поляна привидений

Покинув капище, экскурсанты вслед за гидом с визгом и ги-

каньем спустились, набирая скорость, в глубокий, трёхметровой

глубины ров, преградивший им путь, и, не снижая скорости, тут же

выбрались из него на поверхность.

Вскоре тропинка привела их на небольшую лужайку с пышной

берёзой, разукрашенной множеством длинных серёжек, а затем,

будто ручейком влившись в реку между двух, чуть приподнятых

над землёй и уже заросших травой фундаментов, вывела их на ши-

рокую грунтовую дорогу, которая чуть далее разветвлялась надвое.

Налево она уходила, согласуясь со сворачивающим налево крепо-

стным валом, а направо убегала к тоннелю, прорезающему этот вал

насквозь.

С дороги экскурсантам открылся широкий вид на две поля-

ны — огромную, размером в футбольное поле, и совсем неболь-

шую, зажатую этой самой развилкой.

Большая поляна с трёх сторон была ограничена по периметру

врытыми в землю столбиками. С противоположной стороны её за-

мыкал высокий, словно трибуна, крепостной вал, прикрытый рас-

тущими в ряд деревьями, за которыми чётко просматривалась по-

логая насыпь, так называемая аппарель, созданная для подъёма

наверх тяжёлых орудий. Под насыпью зловеще чернела арка тон-

неля — полуовальный сквозной проход, к которому и вела грунто-

вая дорога, разделяющая обе поляны друг от друга.

На меже между ними стоял старый, до сих пор ещё не покры-

тый зеленью, ветвистый дуб, окружённый порослью из десяти мо-

лодых дубков. Были ли они посажены или выросли сами, неиз-

вестно, но в их конфигурации прослеживалась странная законо-

мерность. Старый дуб, будучи в центре, образовывал с ними две

окружности. Сверху, наверно, это выглядело как восьмёрка, за-

ключавшая в себе бесконечность, а снизу наличие одного из кругов