Маадай-Кара. Алтайский героический эпос

«Прославленный Когюдей-МергенДоехал до желтой степи.До конца которой сорока не долетит.На этой земле стоялСеребряный тополь со ста ветвями.Хлопковогривый темно-сивый [конь]Остановился и сказал:„Вырви этот топольИ перед собой положи, парень".Прославленный Когюдей-Мерген,С коня наклонившись.Сем и коленный тополь вырвал

И перед собой положил.Когда дальше поехал.Препятствия Эрлик-бия —Два одинаковых черных верблюда —Навстречу ему рысью бежали.Один говорит:"О коня я буду тереться".Другой говорит:„О самого [богатыря] я буду тереться".Увидев это, Когюдей-МергенНа краю желтой степиМежду двумя верблюдамиСеребряный тополь воткнул.

Когда два верблюдаО серебряный тополь стали тереться,Им это очень понравилось.Богатырь Когюдей-МергенДальше поехал.Когда он так ехал,На равнине, которуюГлазом можно окинуть,Две одинаковые семиглавыеЗмеи-обжоры ползали.Одна говорит: „Коня ужалю",Другая говорит: „Самого ужалю".

Увидев это, Когюдей-МергенВместе со своим конемВ змей обернулись.К двум змеям присоединившись.Вчетвером поиграв.Oт них удалились, ушли.Хозяева-духи — змеи-обжоры,Вдвоем играть остались (на своей) земле.Дальше проехав, (Когюдей-Мерген)У основания черной горыУвидел спящихДвух одинаковых медведей-самцов.Прославленный Когюдей-Мерген

Вместе со своим конемВ медведей превратились.Став двумя одинаковыми медведями,Друг за другом пошли.Присоединившись к двум черным медведям-самцам,Вместе с ними стали играть.Бегая и борясь.От них удалились, ушли.Два черных медведя-самцаОдни остались, играя»[144].

Третья запись во второй части значительно полнее первых двух записей, в которых отсутствуют такие эпизоды, как единоборство Поднимающего Гору с Тенек-Бёкё (в третьей записи—стк. 6364—6405), встреча Прыгуна с коварной Дьебелек (стк. 6494—6551); нет в них и перечня богатырей-соперников, которые пинали скалу (стк. 6622—6640). В первой записи нет рассказа о выполнении Когюдей-Мергеном трудных заданий Ай-Каана (стк. 0944—7176).

Третья запись за счет этих и других сюжетов и эпизодов намного расширилась. Кроме того, следует отметить, что эта часть повествования (о женитьбе богатыря), как и в других алтайских героических сказаниях[145], оказалась менее устойчивой и более подверженной изменениям.

Последняя часть сказания (о поездке богатыря в подземный мир и победе над Эрликом) по своему сюжету во всех трех записях совпадает, за исключением одного случая: в третьей записи убраны явно осовремененные сказителем сцены мух землепашцев и кузнецов в подземном мире.