Магическая Картография. Страж морей

Остальные подхватили. Пятьдесят человек, довольные собой, собственной работой и жаждущие быстрее выйти в море, стояли сейчас возле шатра, в кругу, пели песню, которую в приличном обществе и в мыслях вспоминать стыдно, и с жаждой пили вино, которое активно разливал по бокалам герцог.

Постепенно к ним стали подходить местные жители. И подходить далеко не с пустыми руками. Двое мужиков прикатили еще бочку вина, кто-то притащил жареного поросенка, откуда-то взялось много лепешек и хлеба, трактирщик выкатил бочку эля, и даже из карет начали выходить люди, неся что-то в руках.

– Слушайте меня, – крикнул Натан, привлекая внимание разгорячившейся толпы. – Поход в таверну отменяется! Праздновать будем здесь!

Народ ответил громким согласием.

`

Танцы и песни. Истории и страшные секреты. Музыканты и такое количество вина и эля, что можно напоить весь Фаверхейм. Когда на город опустилась ночь, а на верфи зажглись костры, мало кто смог остаться в трезвом уме.

Авика обожала веселье. Все ее нутро жаждало войти в круг и тоже начать отплясывать у костра. Но вместо этого приходилось смирно сидеть на бревне, следить за мясом и слушать байки стариков. Капитан объявил, что утром они выйдут в море, а испортить столько дней подготовки и месяцы работы юнгой, одной пляской было недопустимо.

Она не сомневалась, что никто из команды Натана Виару не увидит в ней женщины. Но это могли сделать остальные. Кто знает, за чем будут наблюдать жители города, и кто удостоится их пристального внимания. Нет, правильнее всего было сидеть в тени и не высовываться.

К тому же совсем скоро люди начнут расходиться по домам. Кто сможет, конечно. Например, Святой уже давно храпел у второго костра всего в десяти шагах от Авики. Ролан спорил о чем-то с незнакомым худощавым мужчиной. В темноте ночи и свете от костров абсолютно белый Снежок был похож на мертвеца, чем изрядно пугал веселившихся девиц.

Впрочем, Ролан не единственный, кто оказался способен приводить в ужас. Авика заметила, что к Лису подходили несколько девушек, желая пригласить квартирмейстера танцевать, но стоило ему только повернуть голову, как все они убегали. Одна вообще кричала, что-то об утопленниках, упырях и нападении. Удивительно, что никто из мужиков у костров даже не подумал заступиться за визжащую особу. То ли девушка любила покричать, то ли мужчинам действительно было глубоко плевать на внешность Лиса.

А вот у Натана, напротив, с вниманием все было просто великолепно. Он пользовался такой популярностью у противоположного пола, что впору было переживать о толпе бастардов, которая накроет Фаверхейм через девять месяцев. Он танцевал с десятком местных женщин, еще с десяток пытались найти место рядом с ним у костра. Одна даже удостоилась объятий капитана. Совсем еще юная, с темными длинными волосами, в простом льняном платье подпоясанным грубым ремешком. То ли дочь фермера, то ли пришла на праздник из близлежащего села. В любом случае, она пришлась по душе Натану Виару и он, не стесняясь, обнимал ее, подливал вино и что-то рассказывал.

– Завтра выходим, – голос Лиса отвлек Авику от размышлений. Она и не заметила, как квартирмейстер подошел к костру, неся в руках две толстые ветки с бараньим мясом. – Это тебе, – протянул он одну. – Ты знаешь, вот мне всегда было интересно, как ему удается так быстро соблазнять женщин. Ну нет, когда он представляется герцогом или в городе знают, что он герцог, это понятно. Когда устраивает пышные празднования или разбрасывается монетами – тоже. Но вот так, когда он выдает себя за бедного капитана и не просто ничего не обещает, а прямо говорит, что эта ночь – единственная, которую он сможет с ними провести. Без обязательств, без оплаты, без ничего. В такие моменты мне действительно начинает казаться, что он колдун.

– Он не колдун. Это точно. А зависть плохое чувство, – отозвалась Авика, откусив кусок баранины.

– А кто тебе сказал, что я завидую? – усмехнулся Лис. – Никогда. Это лишь мое любопытство. Я обращаюсь к тебе как к женщине, и возможно именно ты раскроешь мне эту великую тайну.

– Не знаю, Лис, – пожала плечами Авика. – В конце концов, он не какой-нибудь юнга, а целый капитан. Это тоже многое значит. А с другой стороны… Он отправляется на верную гибель и последнее, что будет помнить о земле – это лицо одной из этих женщин. Романтика. Если капитан героически умрет, то одна из них будет до конца жизни знать, что стала последней и единственной хоть для какого-то мужчины.

– Так все дело в этом? – рассмеялся квартирмейстер.

– Не знаю, все может быть. Хотя и сам Натан знает, что делать. Смотри, он даже назвал корабль в честь одной из своих возлюбленных!

– Кстати, об Изольде.

– О корабле?

– Нет, – Лис покачал головой. – Если бы… О возлюбленной. Мне надо оплатить норфам оставшуюся треть суммы. Придется снова идти в дом похоти и разврата. И честно признаться, один я туда идти не сильно стремлюсь. Ты готова вернуться к норфам?

– Только при одном условии, – Авика серьезно посмотрела на квартирмейстера. – Мы не станем ничего пить и есть в этом месте.