Магическая Прага

В России в период Гражданской войны Гашек женился на сироте Шуре, вернее, на Александре Гавриловне Львовой, с которой познакомился в Уфе, когда служил военным комиссаром в Пятой армии[1297]. Хотя русская девушка и поехала покорно за ним в Чехословакию, Гашек, вернувшись в Прагу, пытался снова сблизиться с Ярмилой, писал ей ангельские письма, что он искренне раскаивается, восхищался ее талантом как автора женских рассказов, вымаливал прощение за порочное прошлое, клялся, что женитьба на Шуре была ошибкой и что его преследуют большевики. Ему не удалось склеить обломки разрушенного брака: хотя они иногда встречались тайком, но Ярмила представила его сыну как “господина редактора”. Гашек, который в России всегда носил на шее медальон с изображением сына, потрепал мальчика по волосам и обратился к нему на “Вы”. Рич же был уверен, будто его отец, будучи легионером, погиб в Сибири[1298].

В конце 1911 г. в районе Коширже Гашек открыл “Кинологический институт”, вернее, магазин, где продают собак. Вместе с меланхоличным помощником, господином Чижеком, он стал отлавливать бродячих собак, а потом сбывать их как породистых, придумывая им родословную[1299].

Но лавочку прикрыли очень быстро, потому что клиенты раскусили мошенничество. Однако Гашек передал этот свой опыт Швейку, который как раз “промышлял продажей собак, безобразных ублюдков, которым он сочинял фальшивые родословные”[1300]. С полицейским осведомителем Бретшнейдером бравый солдат беседует как заправский собаковод[1301]

, а лейтенанту Лукашу компетентно разъясняет способ перекраски старых псов, чтобы выдать их за более молодых и составить их родословную[1302]. У своего автора Швейк перенимает ловкость собаколова, когда крадет пса тупого полковника Фридриха Крауса фон Циллергута, попав из-за этого в очередную передрягу[1303].

Собаки, и в целом все животные из бестиария Гашека, – омерзительные и наводящие страх. С одной стороны поставим покорных, мечтательных животных Франца Марка, с другой – уродливых собак, “гадких страшилищ”, которых Швейк всучивает Бретшнейдеру: “Сенбернар был помесь нечистокровного пуделя с дворняжкой; фокстерьер, с ушами таксы, был величиной с волкодава, а ноги у него были выгнуты, словно он болел рахитом; леонбергер своей мохнатой мордой напоминал овчарку, у него был обрубленный хвост, рост таксы и голый зад, как у павиана”[1304]. Ярмарочные чудовища того же пошиба, что и анаконды и блохи Ферды Местека.

Весной 1911 г., когда вот-вот должны были состояться выборы в Чешский парламент, Гашек вместе с некоторыми своими приспешниками создали Партию умеренного прогресса в рамках закона[1305]. Партия шарлатанов и лжецов, рупор чешских харчевен, штаб-квартира которой находилась в кабаке “У Звержину”, или иначе “Кравин”, и в других злачных местах, ибо “алкоголь – это молоко в политике”[1306]

. Изюминкой и базовым принципом партии были следующие: любая форма радикализма вредна, и развитие общества должно происходить не спеша, без резких движений. В смехотворной программе этой партии отражались лживая покорность и плутовская медлительность Гашека.

Собрания этой чудаковатой секты были развлечением для пражских интеллектуалов и художников. Начиналось все в восемь вечера: после хорового исполнения гимна на слова поэта Йозефа Маха Ярослав Гашек, “самый великий чешский писатель”[1307], брал слово и с напускным величием часами трещал как сорока о вреде алкоголизма, о реабилитации для животных, святых, суфражистках, миссионерах и об изысканных блюдах. Куча несвязной болтовни, липовых цитат, преувеличений, невероятных обещаний, высокопарных слов, пародий на лозунги и кумиров прочих партий. Под свист и шиканье постояльцев разговорчивый кандидат, который глушил пиво в перерывах между болтовней, настаивал на необходимости отменить плату за общественные уборные и на сборе пожертвований для ночных швейцаров, с которыми он постоянно препирался[1308].

Эта комедия, словоохотливое кабаре склочника, надевшего маску консерватора, добропорядочного гражданина Габсбургской империи, в итоге привела к фиаско этой уморительной партии, которая на выборах набрала около двадцати голосов.

Политические проповеди раскрыли в Гашеке талант импровизатора и комедианта. К тому же вместе с другими представителями пражской богемы (Бассом, Махом, Лонгеном и Лангером) он принимал участие в сатирических постановках, скетчах и литературных пародиях: в “Монмартре”, в “Копманке”, а с труппой “Братья Маккавеи” выступал в кабачке “У Звержину”[1309]. В 1912 г. во многих забегаловках в Праге устраивались шумные вечера кабаре с участием разнузданных приспешников Гашека. Но Гашек, хотя на этом всем собаку съел, как актер на самом деле был никудышний: пережаренная яичница, человек настроения, бездельник с причудами.