Магия книг

– Так Абсолон жив или нет? – спросила она. – А если он умер, то человек, убивший Артура, – кто он?

Седрик бросил ещё один взгляд вниз. «Каскабель» неподвижно висела в воздухе. Сквозь клубившиеся снежинки внизу смутно виднелась тёмная лента Темзы, рядом, на берегу, горели редкие огоньки.

– Да, я убил Абсолона, – ответил наконец маркиз. – И тем не менее он жив. – Снова покачав головой, он поднял воротник. – Спешите в Клойстерхэм и помогите Мерси. И передайте ей, что я надеюсь на её прощение.

Он шагнул в люк и спланировал вниз, во тьму зимней ночи.

Филандер злобно фыркнул:

– Он бросил её на произвол судьбы!

– Филандер, – мягко произнесла Темпест, – я думаю, что Седрик прав. Мерси знает, что делает, а кроме того, у вас ведь есть «Каскабель».

Фиона изогнула бровь.

– У вас? – Филандер ошарашенно уставился на неё.

– Мне очень жаль, – продолжала Темпест. – Но на моих глазах это чудовище оборвало жизнь Артура. Кем бы он ни был, Абсолон или кто-нибудь ещё, я хочу, чтобы он за это поплатился.

Филандер вскинул руку, чтобы удержать Темпест, выкрикнул её имя, однако Темпест оказалась проворнее. Держа на изготовку свою сердечную книгу, она совершила отчаянный прыжок и последовала за Седриком в пустоту. Филандер испустил горестный вопль, а затем вой ветра заглушил его голос.

На такой высоте, да ещё над рекой снаружи было раз в десять холоднее, чем Темпест того ожидала. Она инстинктивно задержала воздух, чтобы этот арктический холод не попал в лёгкие. На неё нахлынула паника: она скорее стремительно падала вниз, чем парила в воздухе. Земли видно не было. Девочка неслась вниз слишком быстро. Снежинки набивались ей в глаза, словно мелкий песок: за время, равное двум ударам сердца, она практически ослепла.

– Идиотка! – Седрик ухватил её сзади за талию. Девочку как будто подбросило вверх, однако потом Темпест поняла, что она просто стала падать медленнее, чем раньше.

Она открыла рот, чтобы крикнуть ему что-то, но он вовремя прошипел: «Тише!» – и Темпест замолчала.

Ещё секунда – и Седрик куда-то приземлился. Сама Темпест по-прежнему не ощущала под ногами твёрдую почву. Ей понадобилось две-три секунды, чтобы разглядеть, что Седрик удерживает равновесие на верхушке газового фонаря. Без видимых усилий он балансировал на одной ноге, удерживая за пояс Темпест, и даже не пошатывался. Она сама покачивалась в воздухе, словно пёрышко: несмотря на дурацкую позу, девочке непостижимым образом тоже удавалось не упасть. Вероятно, благодаря его помощи.

Под ними в снегу у подножия фонаря восседала чья-то оборванная фигура. На её плече копошился голубь с одним крылом.

Седрик перевернул раскрытую сердечную книгу разворотом вниз. Со страниц в темноту посыпались сияющие буквы. Ни нищенка у подножия столба, ни сидящая у неё на плече птица не замечали их. Когда облачко буквенной пыли добралось до них, их силуэты начали мигать и расплываться, пока наконец не растворились в воздухе совсем.

Спружинив, Седрик оттолкнулся от крышки фонаря, медленно спланировал вниз с Темпест на руках и здесь наконец отпустил девочку. Она стряхнула с себя его руку и на ватных ногах отступила на два шага.

– Неужели так уж нужно было убивать её?

– Она – не человек, – отозвался Седрик. – Она – лишь иллюзия, дозорный, стерегущий мост по приказу Абсолона. Я уже видел её, когда встречался на мосту с Мерси, однако тогда я решил, что это Цыганка послала её шпионить за мной. Только сейчас я понял, в чём дело. Ни один живой человек не просидел бы в снегу несколько дней подряд. Возможно, в тот момент Абсолон находился в каком-то другом своём укрытии или даже беседовал с Цыганкой, но позже, я уверен, нищенка доложила ему о том, как близко я подобрался к нему, сам того не подозревая.

Темпест с тоской взглянула в небо. «Каскабель» стала практически невидимой и, превратившись в чёрное пятно по ту сторону метели, набирала скорость. Темпест всей душой надеялась, что Филандер сможет её когда-нибудь простить. И что они с Фионой непременно помогут Мерси. Если бы Филандер видел, как погиб Гилкрист, – видел ту жестокость, с которой Абсолон направил на старика ударную волну, то равнодушие, с которым он отнёсся к его смерти, – он бы, возможно, понял, что у неё не оставалось выбора. Она должна была помочь положить этому конец.

На тропинке, идущей вдоль берега, лежал свежий снег, на котором виднелись только их следы. Они с Седриком были единственными людьми на несколько километров вокруг (что совершенно не удивляло ввиду позднего времени суток и отвратительной погоды).

– Я понимаю, почему ты последовала за мной, – начал Седрик. – И всё равно это дурацкая идея.

– Давай просто доведём это дело до конца, и всё.

– Просто? Абсолон – не какой-нибудь обыкновенный преступник. Он не охотится за добычей. У него, если хочешь знать, вообще нет какой-либо цели. Во всяком случае, у этого Абсолона.

– Что ты хочешь сказать? И почему он всё ещё жив, если ты уже убил его?