Магия шипов

После некоторого колебания они повиновались. Огромные, размером с колесо, шестеренки завертелись позади них, когда стена вернулась на место. Они оказались в ловушке между ней и решеткой, в чем-то, напоминающем тюремную камеру на открытом воздухе. Здесь пахло машинным маслом и было достаточно просторно, чтобы вместить карету и целую упряжку лошадей. Судя по следам износа на каменных плитах, это случалось довольно часто. Любой, кто входил или выходил из Великой библиотеки, должен был останавливаться здесь для досмотра.

За решеткой свет факелов освещал мрачный двор. Каменные плиты искрились чем-то белым, что она сначала приняла за иней, поняв впоследствии, – это соль.

Они подождали несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, чтобы согреться. Наконец, по другую сторону решетки появился хранитель.

– Наставник примет вас, но только на определенных условиях: никакого оружия. И еще вам придется надеть кандалы. – Он перевел взгляд на Натаниэля, подняв звенящую связку цепей и наручников. – Железные кандалы.

Натаниэль скривился.

– Они не позволят мне использовать магию, – тихо объяснил он Элизабет. Затем добавил громче: – Хорошо. Мы согласны.

Если Натаниэль был готов так спокойно отказаться от возможности использовать свою магию, то и ей необходимо было смириться с расставанием с мечом. И все же Элизабет испытала физическое сопротивление, когда попыталась отдать его. Поначалу ее рука не выпускала рукоять, и хранителю пришлось потянуть за гарду, прежде чем сомкнутые пальцы расцепились, из-за чего боль пронзила ее раненую ладонь. Он передал их вещи второму хранителю, который тут же исчез в тени. Затем Элизабет и Натаниэль повернулись и позволили стражу надеть кандалы, закрепив их руки за спиной.

Решетка с лязгом поднялась.

– Следуйте за мной, – произнес хранитель.

Цепи их кандалов звякнули, когда они проходили между двумя мрачными обсидиановыми ангелами, стоящими по бокам двери. Когда переступили порог, ветер резко стих, сменившись пыльной тишиной, наполненной бумажными стонами и бормотанием. Пара масляных ламп почти не рассеивала гнетущий мрак библиотеки. Большая часть света проникала через высокие витражные окна, которые отбрасывали разноцветные осколки лунного света на высокие черные полки. Угрюмый библиотекарь посмотрел в их сторону, затем зашаркал прочь в лабиринт коридоров, его запятнанная одежда завевалась вокруг лодыжек. До Элизабет доходили слухи, что библиотекари считают назначение в Харроус скорее наказанием, чем честью. Теперь стало понятно, почему.

Здесь не было никакой атмосферы тепла или гостеприимства, указывающей на дружелюбное и доброе обращение с хранившимися тут гримуарами. Вместо этого в воздухе повисло липкое ощущение настороженности, пахло древесным лаком и плесенью. В отличие от других Великих библиотек, гримуары здесь не стояли на открытых полках; каждый книжный шкаф был закрыт железной решеткой. Яростное шипение раздавалось с полок, когда они проходили мимо. Элизабет казалось, что они идут по темному судебному залу, претерпевая молчаливое осуждение невидимых присяжных.

– Здесь нет гримуаров ниже Четвертой ступени, – пояснил хранитель, увидев выражение лица Элизабет. – Только секретные тома. – В его голосе звучала гордость.

Внезапно по мраморным плитам под их ботинками пробежала дрожь. Очередные шестеренки, подумала она, пока из-под пола не донесся приглушенный вой – звук, который издавал не человек и не машина.

Натаниэль резко втянул в себя воздух.

– Что это было?

– Плененный малефикт в подземелье. Восьмая ступень. – Хранитель одарил его неприятной улыбкой, явно наслаждаясь редкой возможностью просветить чародея. – Он охраняет вход в склеп. Иногда мы используем его для практики.

Это замечание встревожило Элизабет, но она не осмелилась высказать свое мнение вслух. Они поднялись по узкой винтовой лестнице, темной и скрипучей, и вышли в такой же узкий и мрачный зал, в конце которого хранитель постучал в дверь и открыл ее, отступив сторону.

Когда они вошли, хранитель коснулся ее руки. Она напряглась, но он лишь пробормотал, бросив враждебный взгляд на Натаниэля:

– Наставник плохо слышит. Будет лучше, если он сможет читать по губам.

Этот совет предназначался лишь для ее ушей. Элизабет потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему. Натаниэль был магом, чужаком, не заслуживающим доверия. Она не могла объяснить тот прилив гнева, который испытала в ответ на слова хранителя. Не так давно девушка верила в то же, что и он, однако не желала быть союзником и другом этого человека даже в мыслях, оставив при этом Натаниэля в стороне.

В комнате горел огонь, золотивший головы оленей, волков и кабанов, развешанные по стенам. Памятные таблички под ними занимали почти каждый свободный дюйм пространства. Фигура, стоявшая лицом к огню, и сама напоминала зверя: высокая и широкая, с густым мехом, нашитым на плечи накидки. Ветер сотрясал распахнутое окно башни, впуская внутрь сквозняки, разметавшие кипы бумаг на столе.