Магия шипов

Но Эшкрофт вовсе не рассердился. Вместо этого он печально улыбнулся.

– Вы абсолютно правы. Магистериум совершил ошибку, и мне было бы неприятно притворяться, что это не так. Как вы держитесь?

Его беспокойство застало ее врасплох.

– Я…

– Вы прошли через ужасное испытание – обвиненная в преступлении, которого не совершали, заключенная под стражу, атакованная демонами. Ну и, конечно же, потеря Наставницы – Ирены… Она была замечательной женщиной. Я имел удовольствие познакомиться с ней несколько лет назад.

Внезапно глаза Элизабет наполнились невыплаканными слезами.

– Я в порядке, – сказала она, расправляя плечи и стараясь сдержать поток, рвущийся из глаз. Впервые кто-то сказал ей, что она имеет право оплакивать смерть Наставницы, а не обвинил ее в том, что она несет за это ответственность. Эшкрофт даже знал ее по имени. – Я просто хочу, чтобы тот, кто это сделал, был пойман.

– Безусловно. – Он серьезно посмотрел на нее. – Конечно, я понимаю. Прошу прощения, одну минуту.

Он повернулся к репортерам.

– Я созвал пресс-конференцию, чтобы сделать короткое заявление. После вчерашних событий и рассмотрения некоторых несоответствий в официальном отчете Саммерсхолла мисс Элизабет Скривнер больше не является подозреваемой в нашем расследовании.

Элизабет словно ударило молнией.

– Напротив, Магистериум восхищен ее храбростью, проявленной в Саммерсхолле, которая спасла бесчисленное множество жизней. Потеря гримуара Восьмой ступени опустошительна для всего магического сообщества Аустермера, однако мисс Скривнер сделала правильный выбор в этой критической ситуации и проявила себя с самой лучшей стороны. Я лично отправлю рекомендательное письмо в Духовенство, советуя наставникам рассмотреть ее для обучения в качестве хранительницы, когда она завершит свое ученичество в библиотеке Саммерсхолла.

Элизабет покачнулась. Чья-то рука поддержала ее легким, неожиданным прикосновением между лопаток. Натаниэль стоял рядом с ней, глядя прямо перед собой.

– Как вам известно, – продолжал Эшкрофт, – Великие библиотеки были построены моим предком Корнелиусом, поэтому моя прямая обязанность – привлечь преступника к ответственности. Для меня это представляет нечто большее, чем просто профессиональный интерес…

Элизабет поняла, что больше не в состоянии воспринимать слова канцлера. Ее сердце отчаянно пыталось выпрыгнуть из груди. Она старалась держаться прямо, пытаясь выглядеть достойной похвалы канцлера, в то время как в глубине души и к своему стыду другая часть ее хотела спрятаться. Она никогда не думала, что надежда может причинять такую боль, словно кровь неожиданно прилила к онемевшей конечности.

Элизабет была благодарна, когда позже, после того, как репортеры разошлись, Эшкрофт отвел Натаниэля в сторону, чтобы поговорить с ним наедине. Она изучала грифонов на двери, притворяясь, что не слышит обрывков их разговора сквозь шум колес, стучащих по гравию.

– Прежде чем уйдете, – тихо сказал Эшкрофт, – я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы сделали для мисс Скривнер. – Он сделал паузу. – Ах, вот оно что. Вы не сказали ей, не так ли?

Ответ Натаниэля прозвучал неразборчиво. О чем они говорили? Если бы только она могла видеть их лица! Лакей прошел мимо, неся ее чемодан, и она отошла в сторону. Когда девушка подняла глаза, Натаниэля уже не было. Дико озираясь по сторонам, Элизабет увидела, как он быстро шагнул к карете; его изумрудный плащ развевался на ветру.

– Натаниэль! – крикнула она в тот момент, когда чародей начал забираться в карету. Он вздрогнул при звуке ее голоса и склонил голову в ожидании.

– Ты собирался уйти, не попрощавшись, – заметила она.

– Прощай, Скривнер, – быстро сказал мужчина, не глядя на нее. – Все действительно было неплохо, не считая того раза, когда ты укусила меня. Постарайся не опрокидывать на канцлера книжные шкафы.

Элизабет испытывала странное ощущение: ее грудь будто разрывалась как лист пергамента. Возможно, они больше никогда не увидятся. Она все еще не могла понять его до конца, но они сражались вместе прошлой ночью и вместе спасали жизни. Определенно, это что-то значило. Конечно, ему достаточно было пожать ей руку или хотя бы посмотреть в глаза, прежде чем уйти.

Девушке хотелось сказать что-нибудь более подходящее, но она не смогла придумать ничего лучше, кроме как произнести:

– Прощай.

Натаниэль застыл на несколько долгих секунд. Сайлас, сидевший на козлах, обменялся взглядом с хозяином. Затем чародей кивнул, забрался внутрь кареты и закрыл за собой дверь. Демон взмахнул поводьями, и они тронулись.

«Вот и все», – подумала она.

Элизабет смотрела, как повозка уменьшается в размерах, удаляясь по подъездной аллее, как солнце сияет на ее лакированной крыше, и испытывала чувство утраты, которое не могла объяснить.

Глава двенадцатая

– Мисс Скривнер?