Магия шипов

Девушка скомкала газету в руках. Нападение было совершено, когда она томилась в ловушке в его поместье. Он лгал репортерам, пока она лежала в постели в его доме.

Элизабет должна была остановить его, и время поджимало.

Тем не менее ответ на письмо оставил ее в полной неопределенности, что делать дальше. Несколько недель назад она не стала бы тратить время на такие мелочи, а направилась бы прямиком в Духовенство, стучась во все двери до тех пор, пока кто-то не отзовется. Теперь же понимала, что сделай это – ее тут же отправят обратно, откуда она пришла, а то и похуже. Элизабет рассчитывала заручиться поддержкой Харгрува и его добрым словом, чтобы доказать: она достойна того, чтобы к ней прислушались. Ожидание его ответа и восстановления доброго имени – вот что поддерживало ее этими долгими холодными и голодными ночами. Теперь у нее не осталось никого.

Нет… все же кое-кто остался. Натаниэль. Однако дни, проведенные в поисках, так и не приблизили ее к Хемлок-парку. Город был огромен, и она чувствовала, что может навеки затеряться в нем, становясь все более невидимой для окружающих людей до тех пор, пока совсем не исчезнет словно тень. Никто не предложил ей руку помощи. Большинство отказывалось удостоить ее даже взглядом.

Элизабет не знала, поведет ли Натаниэль себя иначе. Но если и был кто-то в Брассбридже, кому она все еще могла доверять, то это он.

Низкий худощавый молодой человек промелькнул неожиданно перед глазами Элизабет, заставив резко затормозить. Она застыла на тротуаре в толпе людей, проплывающих мимо. Это невозможно. Либо ее посетили галлюцинации из-за ее простуды, либо Сайлас появился внезапно из ниоткуда, будто девушка призвала его, мысленно произнеся имя его хозяина. Могла ли она обознаться?

Элизабет обернулась, ища его в толпе. Ее взгляд упал на худощавую фигуру, аккуратно ступающую сквозь полуденную суету. На молодом человеке была надета не зеленая ливрея, которую обычно носил Сайлас, а отлично пошитый костюм с безупречно повязанным вокруг бледной шеи галстуком. Но его волосы – ослепительно белые, собранные на затылке лентой, – их нельзя было спутать ни с чьими другими. Это не галлюцинация, он выглядел реальным.

Дрожа, она мгновение колебалась, а затем во весь дух припустила по улице под крики кучеров, перед колесами карет которых проскакивала. Элизабет бежала по тротуару, всматриваясь в толпу, но Сайлас пропал из виду. Она в спешке последовала в том же направлении, в котором двигался он, вглядываясь в витрины магазинов, мелькающих по пути. Ее собственное грязное отражение с тоской и отчаянием смотрело на нее оттуда, а голубые глаза лихорадочно блестели из-за простуды. Девушка замедлила ход, стараясь не замечать огонь, раздиравший ее легкие, пока она бежала.

Вот он. Проблеск белых волос скрылся за поворотом. Она поспешила за ним, не обращая внимания, что здания вокруг нее становились все более обветшалыми, кареты исчезали и сменялись повозками, нагруженными всяким мусором и тухлятиной. Кривые карнизы, увешанные грязным бельем, нависали над узкой улицей. В ее сырых темных углах пахло мочой. Сайлас выглядел белой вороной в этом месте, но никто не удостоил его взглядом. Тем не менее, этого нельзя было сказать о Элизабет.

– Куда это вы торопитесь, маленькая мисс?

Сердце ушло в пятки. Элизабет смотрела прямо перед собой, будто не замечая боковым зрением зловеще ухмыляющееся лицо мужчины. Как бы она ни надеялась, он не отстал. Позади под тяжелыми башмаками хрустнуло разбитое стекло, и несколько теней отделились от стены ближайшего здания.

– Я спросил, куда направляешься? Может, мы сможем помочь.

– Одари нас своей чудесной улыбкой, – проворковал другой мужчина.

Сайлас ушел слишком далеко, и его тень мелькнула за проезжавшей мимо повозкой. Элизабет попыталась позвать его, но ей удалось выдать лишь хриплый жалкий звук. Несмотря на это, он остановился и повернулся, сверкнув желтыми глазами.

Она не могла точно сказать, услышал ли он ее на самом деле или его реакция была лишь совпадением. У нее не было времени это выяснять.

– Сайлас, – прошептала она. А затем пустилась со всех ног.

Шаркающие звуки из-под ее башмаков полетели над брусчаткой. Когда мужчины попытались отрезать ей путь, она свернула в проулок, натыкаясь на бегу на ящики и поскальзываясь на сырых газетах. Крысы с писком разбегались по более мелким ответвлениям улицы, и девушка последовала за ними в надежде, что они-то уж точно знают хорошее место, чтобы спрятаться. Черные тени обволакивали ее, и ботинки скользили на чем-то осклизлом. В воздухе стоял гнилостный запах, а лужи, покрытые грязной пеной, блестели на брусчатке. Мучительно задыхаясь, она вбежала на задний дворик какого-то мясного магазинчика.

– Сюда! – раздался голос. Мужчины преследовали ее по пятам.