Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика

8. Еще одна воронка – это негативные привычки. Я не имею в виду психоактивные вещества или алкоголь. Все это, разумеется, тоже вытягивает энергию, оно и понятно. Но я говорю о другом: негативном мышлении, негативном восприятии окружающей действительности, негативных образах, сидящих в голове, и негативных оценках других людей. Когда «все плохо», когда «в этом мире нет ничего хорошего» – человек теряет энергию, теряет психическое здоровье.

Но суть в том, что мир, в котором мы с вами живем, нейтрален. Когда идет дождь, кто-то радуется и бегает по лужам, танцует, прыгает. Кто-то – сидит у окошка и плачет. А кто-то идет к начальнику и даже не замечает, что за окном дождь. Мир абсолютно нейтральный. Мир – это то, что вы о нем думаете. Если думать плохо, если считать, что «вокруг все козлы и сволочи», то через какое-то время вас действительно начнут окружать только козлы и сволочи.

Негативное мышление имеет тенденцию усиливаться, его становится больше: как только вы пускаете в голову негатив, он тут же начинает просачиваться в каждую клеточку и расширяться. Остановить этот процесс крайне сложно. Это как табун лошадей, которые скачут с огромной скоростью в одном направлении, и их практически невозможно куда-то перенаправить. Запомните: как только у вас появилась негативная картинка, сразу переключайте ее на что-то позитивное.

* * *

Ночью меня снова одолела мигрень, которая не прекращалась до самого утра. Весь день я провела в кровати. Не было сил даже встать, чтобы налить воды. Соседки несколько раз заглядывали в палату, беспокоясь о моем состоянии. Я старалась не паниковать и убеждать себя в том, что так проявляются «побочки» от новых препаратов и что на мое состояние оказывает влияние резкая смена погоды: еще вчера за окном был минус, со снегом и сильным ветром, а сегодня наступила настоящая весна и столбик термометра поднялся до четырех тепла. Но самовнушение работало слабо. Снова вернулись агрессия и желание послать все к черту.

Мигрень часто называют болезнью аристократов. Но я не видела в ней ничего аристократического (либо они все нервные, нелюдимые и одинокие – эти аристократы). Я боялась таких приступов как огня и больше всего на свете мечтала избавиться от них навсегда. Это отравляло мне жизнь, лишало сил и высасывало мою энергию. Все мои желания мигрень сводила только к одному: чтобы это поскорее закончилось.

«Сколько еще будет продолжаться наша неравная борьба?»

У меня даже был минутный порыв собрать вещи и уйти домой. Прошла уже почти неделя с тех пор, как я находилась в клинике, а самочувствие так и не улучшилось. Больше всего меня угнетали еженощные кошмары, которые забирали последние силы. Я понимала, что если это продлится еще, они точно сведут меня с ума. Если раньше я могла отдохнуть от тревожных мыслей в объятиях Морфея, то с недавних пор сон стал ужаснее реальности: меня постоянно пытались догнать, обидеть, унизить, взять в плен, убить и так далее. Все это вызывало во мне постоянную усталость и злость.

Тем не менее я заставила себя успокоиться и выбросить дурные мысли из головы. Я осознавала, что эта больница, возможно, мой последний шанс вернуться к нормальной жизни. И я должна была хотя бы попробовать. Ради себя, ради родителей и ради будущих детей.

В унылом настроении я направилась к врачу с очередными жалобами на свое состояние.

– Что конкретно вас сейчас беспокоит? – спросила доктор.