Маяк в Борсхане

Северная Атлантика.

Борт дальнего морского разведчика

Прошло больше десяти часов треска, рева и вибрации. «Ту-95 РЦ» летел на рабочей высоте пять тысяч метров. Хотя он считался рекордсменом по скорости среди винтовых самолетов и развивал до 850 километров в час, до точки разворота оставалось еще две тысячи километров. А горючего в баках плескалось всего около девяти тонн. В пространстве над нейтральными водами их должен ждать самолет-заправщик. Сейчас дальний морской разведчик пересекал воздушное пространство Африканского континента. Разрешения на пролет у них не было, и приходилось радоваться, что ни Эфиопия, ни Чад, ни Камерун, ни Борсхана не могут контролировать пространство на такой высоте. К тому же, у них не было высотных истребителей и ракет ПВО.

— Подержи штурвал, командир, — попросил Ильченко и, получив разрешение, отстегнулся, медленно, старательно разминая ноги, прошел в узкий тупичок между закутком штурмана-снайпера и креслом бортинженера, повозился с комбинезоном и помочился в стоящее у двери и прихваченное ржавой проволокой к потускневшей стальной ручке железное ведро. Потом так же медленно вернулся на место и пристегнулся.

— Что-то много набралось, — ни к кому не обращаясь, сказал он. — Как бы через верх не пошло.

— А на «Белых Лебедях» биотуалеты стоят, — вздохнул Заносов.

— И кухня есть, — добавил Высоков. — Можно картошечки поджарить, колбаски…

«Всевидящее Око» работало уже два часа и успешно «вскрывало» обстановку вокруг. Радиолокационные датчики, остронаправленные микрофоны, приемники радиосигналов, гидрофоны, фото- и кинокамеры фиксировали все, что находится в воздухе, на земле, на воде и под водой. Карта обстановки никуда не передавалась — на этот раз информация просто накапливалась.

Подробная расшифровка будет произведена на Базе, однако уже сейчас экипаж знал, что Африку огибает авианосец с эсминцем и крейсером сопровождения; акваторию Атлантики бороздят двенадцать торговых и пять военных судов; под водой находятся три подводные лодки, а в воздухе — шесть самолетов. Каковы их типы, классы, вооружение и принадлежность — определят специалисты. Впрочем, это не касалось двух истребителей с отличительными знаками американских ВВС, которые догнали морского разведчика и шли по обе стороны, на расстоянии нескольких десятков метров. Пилоты показывали на них пальцами и весело смеялись. Действительно, на фоне космических очертаний бомбардировщика «Стелс» архаичный винтомоторник казался ископаемым птеродактилем, каким-то чудом вырвавшимся из мезозойской эры в современный мир.

— Козлы! — скривился Ильченко. — Ну и что, что старый? Мы и на нем выполним любую задачу!

— Палубники, — не отвлекаясь на эмоции, констатировал Симаков.

— Да, с того авианосца, — подтвердил Ильченко. — Иначе как бы они здесь оказались…

— Надо уйти от них, скоро заправка…

— Давай попробуем…

Через два часа, в условленной точке, они встретились с летающей цистерной — пузатым самолетом-заправщиком «М-3». Симаков с первого раза поймал раструб шланга и за двадцать минут «Ту-95 РЦ» принял в почти пустые баки 80 тонн топлива. Американские «палубники» вели себя прилично: наблюдали с приличной дистанции и помех не создавали. Сложная операция прошла успешно.

И почти сразу дальний разведчик совершил широкий разворот и лег на обратный курс. Командир щелкнул тумблером, выключая «Всевидящее Око». Задание было выполнено.

— Ну, все в порядке, скоро будем дома! — с явным облегчением сказал Заносов.

Симаков досадливо поморщился.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь…

Ильченко постучал по деревянной накладке на панели. И Высоков недовольно покрутил головой. Летчики — народ суеверный.

Джунгли Борсханы.

Поселок племени нгвама

Татуировка претерпела длительную эволюцию. От втирания красителей в открытую рану и поджигания выложенных на теле пороховых узоров до специальных машинок, которые под анестетиком наносят тебе выбранную в цветном альбоме картинку.

Надо сказать, что в племени нгвама татуировка этого пути не прошла, оставшись на первобытном уровне.

Низкорослый, довольно древний на вид абориген с вывернутыми ноздрями сосредоточенно нанес мне на грудь охру, выложив одному ему известный рисунок. Процедура заняла больше часа, и я надеялся, что нанесенная краска каким-то чудесным образом впитается в мое тело и на этом обряд очищения закончится.