Майор Вихрь

— Разговор принимает несерьезный характер. Идеология не имеет никакого отношения к разведке.

— Ну, это как посмотреть, — сказал Коля.

— Ладно, — сказал Вихрь и медленно пошел дальше, через тихую, торжественную березовую рощу, — ладно. Видимо, вы по-своему правы. Нам нужно, чтобы вы передали нам план оборонительных сооружений одерско-вислинского плацдарма. Если вы не можете достать этот план, помогите нам заполучить кого-нибудь из крупных эсэсовских офицеров, которые занимаются инженерным делом.

— Крауха, например, — сказал Коля, срывая длинную желтую травинку. — Говорят, он много ездит по линии обороны.

— Краух занимается иными вопросами.

Вихрь и Коля точно разыграли разговор. Они ждали реакции Берга. Они понимали, что Берг, видимо, не предполагает, что совершенно секретные вопросы государственной важности могут быть известны им. Если так, то, видимо, Берг должен был допустить возможность утечки информации из ставки фюрера, а он, как в общем-то точно предположили Вихрь и Коля, не мог позволить себе такое. В этом Коле помог отец, он объяснил ему ту специфику немецкого военного, которая точно была им понята: великолепный фантазер по отношению ко всему, стоящему ниже его, великолепный организатор подчиненных и напрочь лишенный фантазии в том, что касается причин, породивших приказ высшего начальника. Отсюда невозможность допуска даже и мысли о том, что в ставке или в ее ближайшем окружении есть люди, способные передавать совершенно секретную информацию, проходящую по линиям гестапо (не армии!), в разведку большевиков.

Берг понимал, что покушение на Гитлера было подготовлено отнюдь не советской или американской разведкой, но теми, кто стремился спасти страну от большевистского нашествия. Следовательно, считал он, через генералов это не могло уйти в Москву. А больше не через кого. Гестапо и СС — люди, тысячу раз проверенные Гиммлером, там случайных быть не должно. Следовательно, о задачах Крауха эти русские разведчики не знают и никогда узнать не смогут.

Но, с другой стороны, услышав фамилию Крауха, Берг сразу же вспомнил, что этот эсэсовский полковник выполняет задания, к возведению оборонительного вала не относящиеся. Каковы именно задачи Крауха в деталях, Берг не знал. Он знал только одно: у эсэсовского инженер-полковника специальные полномочия от фюрера.

Следовательно, думал Берг, либо они назвали случайно известную им фамилию, либо они ходят вокруг чего-то неизвестного им, но для них крайне важного.

«Пусть они назовут эту фамилию еще раз, — решил Берг, — я пока промолчу, хотя, очевидно, это зондажный вопрос».

— Ну, бог с ним, с Краухом. Нас интересует оборонительный вал.

— Оборонительным валом интересуется, как правило, тактическая разведка, не так ли?

— Да как сказать... — ответил Коля.

— Ясно. Вы по профессии не разведчики. Вернее, вы стали разведчиками только на войне. Вам раньше не приходилось работать с иностранной агентурой. Знаете, это как простой смертный попал в мир кино: ему кажется, что модная кинозвезда не человек, и живет она, ему кажется, в ином мире. В этом главный просчет. Модная кинозвезда по ночам плачет, потому что ей изменил любимый мужчина, или потому, что не может иметь детей, или потому, что на нее накричал во время съемок продюсер и прогнал прочь, как нашкодившую кошку, — так тоже бывает, мне пришлось работать с актрисами, которых я подкладывал французам в тридцать восьмом году. Словом, вам нужно еще одно доказательство моей преданности. Этим доказательством может служить план оборонительного вала. После соответствующей проверки вы свяжете меня с Центром. Пока, видимо, вам не верят.

Вихрь промолчал.

— Видимо, самым надежным будет такой план: я внедряю вашего человека к себе — в агентуру армейской разведки группы армий «А». Более того, я готов взять этого вашего человека в свой автомобиль и провезти его по всему оборонительному валу. Цель поездки я продумаю в деталях, чтобы не вызывать ненужного интереса у гестапо. Такое решение проблемы вас устроит?

— Это — интересное предложение, — медленно ответил Вихрь. — Перспективное предложение. У вас есть с собой карточка жены или детей?

— Мы ведь сентиментальная нация... Конечно, есть.

— Покажите.

Берг достал из кармана пачку писем, перевязанных синей тесемочкой.

— Дайте все, — попросил Вихрь.

Берг сказал:

— Я понимаю. Возьмите одно — с обратным адресом. И одно фото. Там жена и дети. Остальные все-таки оставьте мне.

Вихрь взял письмо с обратным адресом и штемпелем на марке, отобрал фотографию, спрятал все это в карман и сказал:

— Вот так. А на внедрение к вам пойдет мой друг.

Берг посмотрел на Колю, кивнул ему головой, потом перевел глаза на Вихря и внезапно из глубин его памяти выплыл словесный портрет того русского разведчика, которого ждал Муха и который потом был взят гестапо и сбежал от них.

Полковник вдруг как-то устало и отрешенно подумал: «Если я отдам его шефу гестапо, меня сделают чуть не героем нации. Во всяком случае, за такой подарок я получу отпуск».