Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Подобные тенденции наблюдались и в области их этнокультурной самоидентификации. Сложность их сближения здесь дополнительно вызывалась несоответствием временного и пространственного выражений их культур. Если в этнической памяти индейских народов история их существования «с незапамятных времен» была связана со все той же Америкой, то для остальных этногрупп — с другими континентами: Европой или Африкой. Особенно трудно осмысление (уяснение) своей собственной идентичности давалось белым жителям Америки, предки которых переселились через океан добровольно и культура которых уходила своими корнями в древнюю историю Иберии. Кто они? Часть Европы, ее «пионеры», покоряющие для нее (и для себя) дикую и опасную природу Америки и столь же диких индейцев (концепция «Ада Америки»)? Или же люди, начавшие новую жизнь в богатой и щедрой природе Америки в соседстве с кроткими индейцами, христианами «по природе» (концепция «Рая Америки»)608

?

Поначалу «европеистская» точка зрения доминировала абсолютно: этнос не может внезапно возникнуть (даже в «раю») или же вдруг лишиться собственной памяти. Да и вся жизнь колонистов регулировалась прежними европейскими традициями. Лишь по мере «накопления» креольской частью населения собственной американской истории вместе с ее специфическими традициями и ментальными стереотипами у них стало формироваться сознание обособленности от Европы.

Это не был разрыв с Европой, в частности, с Иберией, с которой связывали язык, культура, государственное и экономическое единство, от которой, как от донора, постоянно шла культурная, интеллектуальная, техническая, технологическая подпитка Америки. Просто в цепочке исторической памяти появлялись все новые (а потому актуальные) звенья, связывавшие креолов уже не только с Европой, но, в еще большей мере, с Америкой, ее природой, ее коренными жителями. Не случайно среди креолов, особенно в Новой Испании, стал популярным культ Девы Гваделупской. А распространение среди значительной части индейского населения испанского языка, элементов креольского образа жизни и быта, не говоря уже об «укоренении» католицизма, создавало дополнительные предпосылки для осознания (и осмысления) «общности судеб» всех жителей испанских колоний.

«Встречные» процессы наблюдались и в среде индейской части населения, хотя протекали там медленнее. В этническом сознании коренных народов белые оставались чужаками, пришельцами, но их историческая память уже включала креолов как привычный, неизбежный и даже необходимый фактор их собственного существования. Особое же значение для этнокультурного сближения этих двух групп имело увеличение численности метисного населения, антропологически, а часто — и культурно (нередко трагически) соединявшего в себе две расы. То же самое можно сказать о мулатах, самбо, тройственных расовых конструкциях. Фигура метиса со временем стала символом единой ибероамериканской культуры. А первым ее проявлением в сфере искусства считается американское барокко.

В XVIII в. в живописи, архитектуре приобрело популярность декоративное изображение колорита американской природы, ее традиционной флоры и фауны, а также, что особенно важно, — символов индейской культуры, сохранявшихся с доколумбовых цивилизаций. В европейской по форме литературе стали оживать сцены из далекой и близкой истории Америки. Современные латиноамериканские авторы называют барокко XVIII в. «первой американской конкистой в искусстве» и не без пиетета перед ним заявляют: «Первый американец... — это наш сеньор барокко»609.

Происшедшее заметное сближение в области духовной культуры, дополнившее комплекс взаимосогласованных политической, социальной и экономической структур, свидетельствовало о том, что к концу колониального периода в Ибероамерике уже были заложены основы новой и жизнестойкой цивилизации, уникальной в мировой истории. Уникальность ее заключается не столько в соединении разных расово–культурных компонентов (наблюдавшихся в цивилизационной истории человечества и ранее), сколько в том, что это происходило в период Нового времени, в условиях быстрого возрастания единства всего мира при отчетливо выраженном доминировании Западной Европы (Запада). Новая цивилизация складывалась на основе соединения в общем незападных иберийских цивилизационных компонентов с цивилизационными компонентами определенно восточного типа. Поэтому с самого начала она по своему содержанию отличалась от Западной Европы (а еще больше — от Северной Америки).