Малая

— Пароксизм страсти, говоришь? Ну и как он тебе, в чистом виде? — хмыкнул снисходительно.

— В том-то и дело. Ослепляет. А совместная жизнь — это не только секс. — Устало прошептала Лона в ответ.

— Зато здорово украшает серые будни, не так ли?

— Ты невыносим. — Она улеглась удобнее и закрыла глаза. — Поговорим об этом завтра. Я сейчас не в силах спорить.

— Малая, нам классно вместе и это главное. А все бытовые нюансы — порешаем по мере поступления. Ты себе придумала невесть что. — Ответил Разумовский, задумчиво.

Утром, после завтрака, попивая свежезаваренный кофе и наблюдая за Илоной, которая мыла посуду, мысли вдруг прояснились и выстроились в правильную цепочку. Все их терки возникали из-за разного представления совместной жизни. Мелкота не сдавалась. Все пыжилась вернуть разговор в тему, которую он уже оставил позади. Упрямая, бл@, сил нет!

Это натолкнуло его на идею изменить тактику. Действовать придется постепенно, чтобы не спугнуть раньше времени.

Следуя новым течениям, дать человеку краткую характеристику можно, узнав какой вид компьютерных игр он предпочитает. Кто-то любит фермы — монотонно выращивая виртуальную свеклу с картошкой и собирая урожай с нарисованных яблонь; кто-то — рпг-бродилки — живя выдуманной жизнью героя; кто-то тащится от шутеров — убивая мифических врагов направо и налево; а Вадим всегда перся от стратегий.

И вот теперь ему предстояло сыграть в увлекательнейшую игру, только не выдуманную, а в реале. Загнать Малую в «стойло», как любит выражаться Марк, но сделать это аккуратно, в идеале, чтобы сама пошла. Ну а там уж приручить, закрыв двери на засов. В мыслях опять возник ребенок. Господи, да если Илка родит ему сына — он готов на руках ее носить до конца дней. А лучше двух. Дружбан внизу радостно отяжелел, заставив улыбнуться.

Вадим поднялся из-за стола и подошел к ней. Наклонился, отодвигая носом волосы и добираясь губами к шее. Обхватил руками грудь. Ну, все. С прогулкой придется чуток повременить. Ведьма. Заводит одним присутствием.

— Дорвался? — спросила Лона, правильно расценив его намерения.

— Угу. — Промычал, делая дорожку поцелуев и оттягивая реглан в сторону, освобождая ее плечо. — Пойдем.

— Вадь, это ведь не решит всех вопросов. — Попыталась вывернуться.

— Куда? — рыкнул на ее движение. — Лапуль, для разговоров у нас времени еще до@ига. Не выкручивайся. Все-равно… угощу…

Домой они возвращались через неделю: такую длинную и короткую одновременно.

Поглядывая периодически на затихшую, чуть рассеянную Лонку, Вадик следил за дорогой и думал о том, как она умела замыкаться буквально за секунды. Чуть слово не так — и вырастала стена, которую хрен прошибешь с первого раза. И что у баб за дурная привычка устраивать бойкоты по любому маломальскому поводу?! За семь дней дважды попыталась. Коза. Но это мелочи. Отучит. А вот относительно будущего — тут дело предстояло посерьезней. Пока все шло по плану. Он медленно давал поблажки, создавая ей персональную иллюзию, но вместе с тем очертил границы. Уступки — явление временное. Не навсегда. А потому, чтобы потом без претензий.

Глава 18

Илона в это время непроизвольно печалилась, глядя в окно. Все было отлично, но чувство неудовлетворенности подтачивало изнутри. Основная проблема никуда не делась. Разумовский же, по ходу, считал иначе. Сидит себе, довольный, усмехается.

Уехать в Вильнюс на его условиях — означает подписать себе приговор. Превратиться в очумелую Золушку и встать на путь деградации. Она думала так отчасти потому, что мама, которая всегда и во всем потакала папе, тем не менее, работала всю жизнь. Но ей, если можно так выразиться, «повезло». Отец отстал от нее с требованиями уволиться еще задолго до рождения Лоны. Случилось это после того, как его брат попал в аварию на мотоцикле и мама, будучи высококвалифицированным хирургом собрала того чуть ли не по частям.

Илоне, с филологическим образованием, такой удачи даже рядом не светило.

Помимо этого, контроль и установка ненормальных табу — вообще были за гранью ее понимания. Она ведь прекрасно знала о том, что на любом электронном носителе, принадлежащем ей, будет установлен кейлоггер. Именно так он узнал об измене жены. Вопрос возник сам по себе: зачем тогда Вадик изначально продавливал распоряжения по поводу списка контактов?

За прошедшую неделю прилетело еще две новых просьбы. Первая — короткие юбки и платья носить только дома. Вторая — не красить губы яркими вызывающими помадами. Последнее, так вообще непонятно к чему было сказано. В арсенале Лонки такого отродясь не водилось. Блески — это наше все.