Мальчик с одним именем

– Джонс, если нам нужно держаться вместе до тех пор, пока не разберёмся с заклинаниями на Викторе Бринне и топоре, мы должны попытаться поладить. Мы не знаем, сколько это займёт времени.

– Хорошо. Держись подальше от меня, и мне будет легче притвориться, что тебя здесь нет.

– Но это не то что я имела в виду…

– То, что мы должны держаться вместе, не означает, что мы должны разговаривать.

– Джонс, я же извинилась. Разве ты не слышал?

– Нет.

– Тогда, полагаю, ты не слышал, как я спросила, каким образом ты планируешь найти своих родителей?

– Нет, не слышал. И не спрашивай меня больше, потому что это не твоё дело.

– Тогда что насчёт тебя? Похоже, ты знаешь что-то о его родителях. Так что…

Джонсу потребовалась всего секунда, чтобы понять, что Руби не с ним разговаривает. Он обернулся и увидел, что она смотрит прямо в дуло револьвера.

Спусковой крючок уже двигался…

…курок потянулся назад…

Джонс схватил Руби за запястье, отведя её руку в сторону, когда револьвер выстрелил.

Нижняя губа Руби дёрнулась, когда штукатурка выпала из дыры в стене над плитой позади неё. Джонс заставил её положить на стол револьвер, который рассыпался в извинениях. Затем он помог ей сесть, дал стакан воды и подождал, пока она выпьет его.

– Мэйтланд заколдовал револьвер, чтобы тот ничего не рассказал о моих родителях. Он украл меня, когда я был ребёнком.

– Украл тебя?

– Я тайно выращивал куст памяти, и прошлой ночью я съел с него ягоду. Мэйтланд забрал меня, чтобы сделать своим учеником. Я не должен был становиться Опустошителем: мои родители любили меня.

Руби изучила пятнышко на полу, и Джонс догадался, о чём она могла думать, зная всё, что она ему рассказала про опекунов и почему некоторые дети нуждались в них.

– Ну что ж, – сказала Руби, подняв глаза и вымученно улыбнувшись. – Этот твой куст памяти, кажется, весьма полезная штука. Ты помнишь, где жили твои мама и папа?

– Не совсем. Я выяснил, какая это была улица. Я не знаю, живут ли они в том же доме, но в конце концов найду их. Мэйтланд научил меня охотиться на существ, поэтому я считаю, что могу выследить и своих родителей.

– Почему бы нам не найти их? – спросила Руби. – Я покажу тебе, как быть обычным и не выделяться, как и обещала. Это меньшее, что я могу сделать.

Джонс покачал головой.

– Я не хочу твоей помощи после того, что случилось. Но что если из ниоткуда появятся Виктор Бринн или топор? Нет. Мы подождём здесь, разберёмся с Виктором Бринном, когда он снова появится, а потом я уйду. Можешь забрать дом и всё в нём. Револьвер. Книги. Мне всё равно. Но до тех пор ты здесь, но в то же время тебя здесь нет. Ты как инструмент из набора, который мне понадобится в какой-то момент.

– Но…

– Если мы начнём общаться, притворяясь друзьями, всё, что ты собираешься сделать, – это попытаться заставить меня использовать больше заклинаний. Этого не будет.

– Я обещаю, что не буду этого делать.

– Даже если ты этого не хочешь, магия внутри тебя может захотеть. Я же тебе сказал. Это опасно. Она уже обманула тебя однажды. Мы используем магию ещё три раза, и на этом всё.

– Три?

– Первый раз – когда мы отменим заклинание, наложенное на топор, второй раз – на Викторе Бринне, а потом… – Джонс сделал паузу, – …ну, я думаю, что нам нужно наложить на него другое заклинание.

– Например?

– Он сказал нам, что трудно убить Пустого, поэтому, полагаю, даже не будем пытаться. Что мы сделаем, так это отменим первое заклинание, которое мы на него наложили, а затем наложим новое. Сделаем так, чтобы он вернулся через тысячу лет, когда нас уже давным-давно не будет. Таким образом, он станет ещё чьей-то проблемой. Ну как тебе, хороший план?

– Может быть, – сказала Руби, но это прозвучало так, словно она думает иначе.

– Хорошо. Тогда всё, что тебе нужно сделать, – это выяснить, как наложить заклинание, в котором мы нуждаемся, с помощью этой волшебной книги, которой ты так увлечена, и тогда мы сможем разойтись, не так ли?

– Я тебе не какой-то гаечный ключ в наборе инструментов, – проворчала Руби, когда Джонс вышел из кухни. – И даже не отвёртка, если уж на то пошло.

Но он решил игнорировать её.

В кабинете Мэйтланда был бардак: на полу валялись бумаги и книги. Когда Джонс начал убирать их, Руби решила, что у неё нет другого выбора, кроме как держаться поближе и помочь в случае, если вернётся Виктор Бринн. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы спросить чёрную книгу как отменить то заклинание и наложить новое, чтобы заставить исчезнуть Пустого на тысячу лет. Ей пришлось с неохотой признать, что это был хороший план. Но она ни за что не призналась бы в этом Джонсу.

Они работали в тишине, расставляя книги на полках, собирая все бумаги и поправляя мебель. Руби досталась ужасная работа по очистке пола от чертенят. Их тела потрескивали и оставляли после себя яркие белёсые пятна, когда Руби их убирала.