Мальчик-зомби

Ник не мог сказать ни слова. Ему сдавило горло. Ну зачем он вообще потащился на то кладбище? Почему ему в бабки досталась жрица вуду? Почему родители заставили его поехать на ее похороны? У него было еще много подобных вопросов, но ответы на них уже не имели значения.

Превращаться в зомби было круто – на первых порах. Но теперь, когда ему грозила бессрочная перспектива, худшей участи он и придумать не мог. До самого конца своей (неизвестно, насколько короткой) жизни ему предстояло быть монстром.

Картер подался вперед и громко хлопнул в ладоши, напугав и Анджело, и Ника. Он глянул на свои часы:

– Так, сейчас уже почти девять. Значит, у нас есть пятнадцать часов, чтобы собрать все ингредиенты и попасть на кладбище.

– Смеешься? – пробормотал Ник. – Где мы все это найдем?

– То есть ты просто опустишь руки? – Картер провел ладошкой по своей колючей шевелюре и покачал головой: – Мы – Три Монстротёра, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы мой друг не остался нежитью навечно. – Он взглянул на список и попытался прочесть незнакомые слова. – Так. Три поросенка напудрившихся, суши-дыра и помидор-мухомор – это я беру на себя, – заявил он, настолько безбожно исковеркав французские слова, что даже Ника перекосило.

– «Препарасьен ан пудр шов-сури, сеше де ра и

одор де мор», – поправил его Анджело. – Ты берешь на себя измельченную летучую мышь, волосок крысы и смрад смерти?

Картер моргнул, но взгляд не отвел:

– Ага.

Анджело с трудом сглотнул:

– А я, пожалуй, попробую найти окровавленный кинжал, голову куклы вуду и человеческую кость.

Ник переводил взгляд с одного приятеля на другого. Это же просто безумие. Но, если друзья не собирались сдаваться, как мог он опустить руки?

– Хорошо, – выпалил он. – Значит, мне остается сломанное кольцо, гниющее мясо свиньи, выдержанное в дыму, и пепел настольной книги алхимика. И я постараюсь раздобыть красный мешочек и черную свечу. – Он выставил перед собой кулак. Картер стукнул по нему своим, Анджело присоединился. – Встречаемся на кладбище в одиннадцать тридцать.

– Одиннадцать тридцать, – повторил Анджело.

– Одиннадцать тридцать, – ухмыльнулся Картер. – Это будет потрясно, ребятки.

Ник глядел на кухонные часы, сжимая и разжимая кулаки. Время уже близилось к одиннадцати, а он только и смог раздобыть, что черную свечу (осталась с сорокалетнего юбилея папы), красный фланелевый мешочек (на самом деле лоскут от старой фланелевой пижамы-комбинезона, который он сшил степлером, – но, наверное, и так сойдет) и пластмассовое футбольное кольцо с логотипом команды «Окленд Рэйдерс», которое выпало ему вместе со жвачкой из автомата, когда ему было десять. Ему все еще предстояло где-то нарыть пепел настольной книги алхимика и гниющее мясо свиньи, выдержанное в дыму. А на все про все осталось чуть больше часа.

– Чего не ложишься? – спросила мама, проходя на кухню из гостиной, где они с папой смотрели фильм. – Все хорошо? – Она протянула руку, чтобы пощупать его лоб, но Ник отстранился.

Что она сделает, если поймет, что его кожа на ощупь едва ли теплее, чем содержимое холодильника?

– Конечно, – он попытался выдавить улыбку. – Просто пытаюсь разобраться с… одним школьным проектом.

– Может, расскажешь мне об этом проекте? Вдруг я смогу помочь, – мама скрестила руки на груди, и Ник понял, что такой ответ ее явно не убедил. Он сдвинул брови. Каким образом объяснить ей, что ему нужно, но при этом не выдать ничего лишнего?

– Это что-то вроде научного эксперимента, – сказал он. – Мы изучаем скорость процесса разложения у разных веществ. Я должен принести мясо свиньи, выдержанное в дыму.

Мама наморщила лоб, и Ник был уверен, что прокололся. Но мама рассмеялась:

– Сосиски, что ли?

Ник уставился на нее:

– Сосиски – это мясо свиньи, выдержанное в дыму?

Мама кивнула:

– Ну, не полностью. Но копченая свинина определенно есть в составе многих продуктов: сосиски, колбаса, ветчина. Не говоря уже о ребрышках и мясе для барбекю.

Нику и в голову не приходило, что «мясо свиньи, выдержанное в дыму» – это копченая свинина. Он испытал одновременно восторг и небольшую долю отвращения:

– У нас есть что-то из этого?

Мама открыла сначала холодильник, а затем морозилку.

– Извини, – сказала она, и у Ника внутри все оборвалось. – Должно быть, твой папа доел сосиски на прошлой неделе, а последние пару кусков колбасы я положила в твой школьный обед.

Она взлохматила ему волосы:

– Я могу купить что-нибудь завтра.

Завтра будет поздно. Хотя, даже уговори он ее съездить в магазин прямо сейчас, мясо будет свежим, а не гнилым, как того требовал ритуал. Слишком поздно. Он обречен.

– Ну ничего, – Ник всеми силами старался не выдать, насколько ему сейчас паршиво. – Уверен, я что-нибудь придумаю.

Ник пошаркал на выход, мама его окликнула:

– Уверен, что ничего не хочешь мне рассказать? Ты всю неделю какой-то смурной.