Малефисента. История тёмной феи

– Потому что, дитя моё, до этого дня мы спали и лишь сквозь дремоту могли наблюдать за её бесчинствами. Объятые ужасом, мы смотрели, как она истребляет всё живое в этом волшебном краю, кроме разве что самих фей и эльфов. Им понадобилось много лет, чтобы восстановить нанесённый Малефисентой ущерб. Ни разу она не вернулась взглянуть, выжил ли здесь хоть кто-нибудь. Не позаботилась даже выяснить, осталась ли в живых её приёмная мать. Мы же были совершенно беспомощны, как в кошмарном сне: мы всё видели, но ничего не могли поделать. Но теперь, когда мы наконец пробудились, иного выбора у нас нет: мы заставим Малефисенту заплатить за всё, что она натворила. Она несёт угрозу всем живым существам. Она опасна далее для себя самой. И она опасна для всех, кого ты любишь!

Тьюлип совершенно лишилась дара речи. О Малефисенте ей было известно лишь то, что она погрузила в беспробудный сон кузину Аврору в день её шестнадцатилетия. Сказать что-нибудь в защиту тёмной феи Тьюлип не могла.

– Можно мне задать ещё один вопрос?

– Ты можешь спрашивать сколько захочешь, малютка принцесса, – засмеялся Повелитель Леса. – Если бы не ты, нас бы и вовсе здесь не было.

– Благодарю тебя, – улыбнулась Тьюлип. – Но кто вас усыпил? Я знаю, что ты правил этими землями задолго до того, как на здешние берега ступили люди. И мне известно, что ты и твои сородичи исчезли после Великой Войны между твоим кланом и Циклопами-Великанами. Но куда вы удалились? Неужели в Страну эльфов и фей?

Раскатистый смех Оберона снова зарокотал в его огромной груди:

– Действительно, мы ушли в Страну эльфов и фей, дитя моё. Мы решили отправиться в странствие и скитаться до тех пор, пока не найдём место, которое сможем назвать своим домом. И вот мы оказались среди фей. Они тогда жили в вечном страхе, всегда под угрозой нападения огров. Мерзкие твари то и дело наводняли Страну эльфов и фей, выжигая её дотла и убивая всех на своём пути. Поэтому мы остались там и отбили нашествие огров. С тех пор Страна эльфов и фей стала нам родной, пока мы не сошли во тьму глубокого сна, чтобы отдохнуть.

– Так значит, вы заснули сами? – переспросила Тьюлип.

– Так и есть, дитя моё. За отпущенный нам срок мы проживаем множество жизней – совсем как твоя няня, только срок этот бесконечно больше. Если лишить нас многолетнего сна, мы зачахнем и погибнем. Разумеется, надолго исчезая из сказок и легенд обитателей этих краев, мы рискуем забвением. Но всякий раз кто-то пробуждал нас от нашего сна – как это сделала и ты, моя дорогая малютка.

– А моя няня, которую вы называете...

– ...Легендарной, да. Она известна как одна из самых могущественных обитательниц из страны фей, – перебил её Оберон.

Тьюлип замолчала, в изумлении осмысливая эти слова. Только она успела привыкнуть к мысли, что её няня ведьма, как теперь Оберон заявляет, что она фея!

– Да, дорогая моя, она фея высочайшего ранга. И не важно, признаёт она это сама или нет, но она принадлежит миру фей и никуда от него не денется, – сказал Оберон, угадав мысли Тьюлип. – У неё чистейшее сердце феи. Я перестал ощущать её магию, когда уснул, и уже подумал было, что она покинула этот мир навеки, но не так давно я снова почувствовал её. Быть может, это ты, малютка, разбудила её, как разбудила меня?

– Нет, – покачала головой Тьюлип, – это была Фланци, кошка сестричек. По крайней мере, так думает сама Нянюшка.

Смех Оберона эхом сотряс его ветви, и осыпавшиеся с них листья снова закружились вокруг Тьюлип.

– Сестрички! Так значит, они ещё здесь, в этом мире? Я перестал ощущать их дух после гибели Урсулы. Я испугался тогда, что они покинули нас, оставив здесь всё, что в них было лучшего. – Увидев замешательство на лице принцессы, Оберон улыбнулся. – О да, я знаю сестричек. Мне ведомы все их деяния, все их тайны, их предательства и их привязанности – но не мне говорить о них. Моё дело сейчас – заставить тёмную фею расплатиться за её преступления. Я почувствовал её стремление сюда и её тёмные намерения. Не могу передать, как мучительно было мне слышать крики и стоны наших собратьев, когда Малефисента выжигала Страну эльфов и фей огнём. Они горели, а я ничем не мог им помочь. Но сейчас мы вновь на свободе. Мы долго ждали этого дня, но теперь тёмная фея расплатится за всё своей жизнью.

Откуда-то издалека до ушей Тьюлип донёсся едва слышный крик. Оберон тоже уловил его и опустил голову, разглядев у подножия маяка Нянюшку.

– Поднимайся к нам, дорогая моя. Воспользуйся своими крыльями, – приказал Оберон, и в следующий миг Нянюшка уже парила в воздухе вровень с Тьюлип.

– Только ради тебя, Оберон, – сказала Нянюшка.

Король фей посмотрел на неё с нежностью: