Малое солнце (СИ)

— Тем не менее представим, что человек потерял бдительность, и вы получили шанс сбежать. Ваше положение прекрасно! Вы теперь ни от кого не зависите, кроме как от самого себя. Вы мобильны и гибки, можете бежать, куда вам хочется. Вы сбежали в лабораторию, где вокруг вас выросли огромные препятствия в виде бесконечных колб и мензурок. Одна колба — страх перед роботами, вторая — традиции, третья — вопросы социального неравенства, и так далее. Таких предметов в лаборатории просто море! Но вы маленькая проворная мышь. Для вас ничего не стоит избежать препятствия, даже если для этого придется изменить курс на диаметрально противоположный. Вы без проблем протиснитесь между двух мензурок и направитесь туда, куда захотите. Но что же человек, который вдруг заметит вашу пропажу? Он видел, как ваши пятки сверкали на пути в его лабораторию. Но когда он прибежал туда и увидел препятствия из посуды, состоящей из разных социальных проблем, он ничего не смог сделать. Во-первых, он слишком велик и неповоротлив. В попытке достать вас он непременно разобьет одну мензурку, а то и другую. Возможно, эти колбы и мензурки не так для него и важны, однако, разбив их, он может сильно пораниться. Тогда охота за вами тут же станет невыгодным мероприятием. К тому же эти мензурки могут пригодиться для дальнейших опытов, без которых изобретение лекарства станет невозможным. Так что же получается, мистер Сехудо? Человек далеко не так мобилен, как маленькая юркая мышь. К тому же горы посуды, нажитой за годы его жизни, окончательно связали его по рукам и ногам. Вывод из этого очень простой. Земля — это очень большой и неповоротливый мир. Она плотно обросла предрассудками и потеряла способность менять курс. Миллиарды необразованных, никому не нужных людей тянут ее по инерции назад, прямиком в новое Средневековье. Они не имеют нашей мышиной ловкости. Они экспериментируют на нас в попытке найти решение своей проблемы. Поэтому человек не может позволить мыши сбежать! Если мышь сбежит, она решит свои проблемы, а человек умрет. Мы их путь к лекарству. Это объясняет, почему Земля усиливает свою риторику по отношению к нам, воспользовавшись удобным случаем.

— Прекрасная аналогия, доктор Курдашев, — человек помоложе, надменно похлопал в ладоши. — Похоже, я понимаю о каком лекарстве вы ведете речь. Полагаю, это проект фон Неймана? Безусловно, это очень важный проект не только для Земли, но и для нас с вами! Автономная роботизированная система, которая сможет обеспечивать не только свою жизнь, но и все потребности человека, — это и есть будущее. Человек и мышь будут избавлены от необходимости работать, для того чтобы обеспечивать свое выживание. Но вот незадача. Лишь одно не сходится в вашей животной аналогии, доктор. Уж простите. Именно Земля создала этот проект, а заодно и нас с вами. Если говорить вашим языком, человек вырастил эту мышь сам. И лекарство, которое он готовит, спасет жизнь не только ему самому, но и мыши. Как бы мы не пытались, доктор Курдашев, мы не можем забыть своего происхождения. Ведь, по сути, наша колония и есть детище Земли.

— Земля давно утратила свой материнский инстинкт, мистер Сехудо, — медленно произнес доктор Курдашев. — Мы и есть весь свет энтузиазма и нового витка науки, сфокусированный в одном месте. Земля — это просто донор, спонсор, как вам угодно. Но она уже не мозги. Все самые амбициозные люди устремились сюда. Проект фон Неймана делается исключительно нашими руками. И теперь они боятся! Они не могут позволить нам добиться успеха. Не удивлюсь, если они ищут возможность навредить нам, поставив нас в зависимость от себя.

— Ну что за вздор, доктор Курдашев, — возмущенно запротестовал Сехудо. — Неужели вы хотите сказать, что Земля пилит сук, на котором сама же и сидит? Земля собственноручно вложила колоссальные средства в развитие проекта и всей колонии. Зачем? Чтобы теперь выстреливать в ногу собственному детищу? Для чего? Неужели вы думаете, что огромная многомиллиардная Земля боится мизерную колонию на несколько тысяч человек?

— Земля боится не нас, мистер Сехудо, — произнес доктор Курдашев, поправляя седые волосы. — Земля боится их!

Его дрожащая от старости рука указала на прототип машины фон Неймана.

Экран внезапно погас, прервав затянувшийся просмотр.

— Ну! Я же говорю. Полный вздор! — отмахнулся Ордрис, бросив окурок в урну.

Искры от тлеющего табака медленно разлетелись в стороны, укрывшись в языках сизого дыма. Джейдер молчал. В его голове постепенно начинало проясняться. Все мнения в обществе оказались сильно поляризованы и закручены в крутой водоворот, в центре которого находился он сам. На этом фоне предупреждения Монара и председателя постепенно обретали смысл. Находясь против своей воли в центре этого водоворота, он начинал понимать, о какой ответственности говорил Герденар.

— Спасибо за кофе, Ордрис. Мне нужно идти, — произнес он, поднимаясь на ноги.

— Кхм. Что? Куда? — поперхнулся Ордрис.

От неожиданности он чуть не проглотил только начатый сухарь.

— Постой! Куда же так? Ты же не ответил на…