Мальтийское эхо (СИ)

Андрей Петрович зашёл в Гостинный двор, нашёл тот самый киоск ювелира. Но работал в этом киоске молодой мужчина.

— Извините, на этом месте в 1975 году «колдовал» такой более чем средних лет мужчина. Очень толковый ювелир. Вы, случайно не знаете…

— Знаю. Это мой дедушка, — радушно отозвался молодой человек. — А что?

— У меня есть заказ. Для него.

Андрей изложил суть своей просьбы, пытаясь донести образ совы как можно яснее:

— … сидит на пенёчке, крылья расправлены, мгновение до взлёта… рельеф оперения… серое… белое… серебристое. Лицевой диск, жёлтые яркие круглые глаза, жёлтый клюв… чёрные когти. Размер небольшой, не тяжёлая… Да, ещё: на пенёчке сидит также птичка-невеличка, рядом свёрток бумаги и золотая шкатулка.

— Понимаю, — внимательно слушал ювелир.

— Да, но в облике должна быть не только мудрость, но и загадочность, даже мистичность, — волновался заказчик.

— Дед обожает такие вещи! Он уже руками не работает, но головой — ой-ёй! Поможет мне идеями и советами в технологии. Материалов у нас предостаточно.

— Да, да… на его усмотрение.

— Вещь не будет дешёвой, не менее 50 тысяч рублей, — подумав, сказал парень. — Точнее скажет дед через пару дней.

— Я зайду в понедельник. Мы можем, я полагаю, «разогнаться» в ювелирных экспрессиях и до 100 тысяч.

— Можем и разогнаться. В понедельник я покажу вам «раскраски»: 5–6 вариантов с пояснениями о металлах и камнях. Все детали нужно обсудить. На выполнение заказа потребуется две недели.

— Пусть будет так, — сказал Андрей.

— Let it be, — подтвердил, улыбнувшись, молодой мужчина.

Андрей Петрович вышел на улицу и решил направиться к площади Искусств. На углу собирались автобусные экскурсии. Сновали женщины с плакатами на плечах, выкрикивая надписи с плакатов: «Петергоф», «Стрельня», «Кронштадт»… Очень знакомые. Но и новые: «Ночной Петербург», «Легенды и мифы Петербурга», «Храмы Петербурга». Он отошёл в сторонку, за колонну, раздумывая, а не съездить ли ему на «Легенды…». Неожиданно над его ухом прошелестел девичий голосок. Девушка, тоже с плакатом.

— Молодой человек, — обратилась она к Андрею Петровичу. В глазах и голосе девушки лесть и призыв. — Именно вас мы ждём. Через двадцать пять минут наш автобус отправляется в Павловск. Остались два свободных места. Сегодня замечательный, прямо волшебный экскурсовод-сопроводитель. Вернетесь в 18:30.

— Я вот думал о «Легендах…».

— Уверяю вас, напрасно. Вам сейчас нужен Павловск!

«Наверное, студентка-психолог. Впрочем, сейчас каждая…» — подумал мужчина и взял билет.

Место было в последнем ряду автобуса, но работал кондиционер. За ним зашёл мужчина среднего роста, полноватый, в тёмных очках, лёгкой шляпе и с тростью. Что-то сказал шофёру и вышел. Через десять минут в автобус вошла женщина.

«Неинтересная, — подумал Андрей, — сопроводитель должен быть опрятнее и ухоженнее».

Однако дама быстро проверила билеты и вышла, а вновь вошедший мужчина с тростью сел на служебное место и сказал в микрофон:

— Господа! Все ли осознают степень ответственности перед встречей с тенью императора Павла I?

Кто-то крикнул:

— А точно будет тень?

— Точно будет тень императрицы Марии Фёдоровны. А тень Павла я гарантирую завтра в поездке в Гатчину. Кто назовёт ещё одно место в Петербурге, где будет даже не тень, а призрак императора? Где жив его дух.

— Михайловский замок. Там Павел испустил дух, — громко крикнул весёлый молоденький парень.

— Отлично! Я объявляю конкурс эрудитов, знатоков и любителей истории, — сказал экскурсовод.

Автобус тронулся.

— Весь прямой путь я с удовольствием и неустанно буду занимать ваш слух, а, главное, ум, своими рассказами. А вот на обратном пути с тем же удовольствием буду, в большей мере, чем сейчас, отвечать на ваши вопросы.

— Как к вам обращаться? — спросил тот же весёлый паренёк.

— Товарищ экскурсовод, а если кто-то твёрдо запомнит, лучше Борис Ильич.

Рассказ Бориса Ильича действительно был и эмоциональным, и познавательным. И пока ехали по набережной Фонтанки, Андрей прислушивался, но как только свернули на Московский проспект, проехали «Техноложку», он предался воспоминаниям.

«… Вот Парк Победы, справа Новоизмайловский проспект, где жила Ольга, а рядом Благодатная, куда Ольга с родителями переехала на 5 курсе».

Автобус покинул проспект, и вниманием Андрея опять начал завладевать Борис Ильич.

— … позволю себе предположить, и высказать моим слушателям свою, как говорят математики, «нулевую гипотезу», что император Павел I был единственным европейским монархом, который еще в 1799 году мог составить конкуренцию Наполеону. Если бы не доверчивость Павла, лукавейший граф Пален не смог бы увлечь императора идеями, а главное, целями немецкого масонства, еще до Ницше заговорившего о высшей мудрости, высшем праве для избранных. Протестантизм того времени тоже был окрашен идеями, что права избранных выше их обязанностей. И Павел, в начале своего правления говоривший об обязанностях императора российского, всё больше начал подумывать о правах общеевропейского монарха. И об общеевропейской церкви католиков и православных.