Маньяк и тайна древнего русского клада

Любой другой, слыша такое признание от опытной и красивейшей проститутки, бесспорно не отказался бы от мысли иметь личной рабой такую восхитительную, всегда безотказную, готовую на любые эксперименты путану, однако это подобие человека никак не отреагировало на пламенную речь своей перепуганной пленницы, а также молча продолжило созерцать ее бесподобное тело. Его кошмарная голова, с кишащими по лицу омерзительными опарышами, покачивалась из стороны в сторону, придавая ему схожесть с неким бездумным животным, недоумевая пытающимся понять, что же пытается до него донести «приговоренная» жертва, выбранная им для жестокой расправы и сопутствующих страшных мучений.

Но вот, желая, видимо, запечатлеть в своей памяти неповторимую красотку со всех ракурсов, чудовище медленно пошло вокруг хирургического стола, продолжая внимательно разглядывать трепещущую от страха пленницу, пока еще остающуюся в своем неподражаемом виде. Достигнув самой загадочной и манящей части женского тела, когда он уже оказался с той стороны, где были насажены на своеобразные колья его ужасающие трофеи, человеко-монстр остановился и указательным пальцем, скрытым плотно облегающей частью его необычного, по большей части змеиного, одеяния, казавшегося сплошным, осторожно подвинул кверху нижнюю часть юбки, оголяя тазобедренную область ее прекрасного туловища, скрытую только сетчатыми колготками и кружевными женскими трусиками. Дрожавшая девушка в этот момент застыла, мысленно предполагая, чтобы на этом все и закончилось и чтобы чудовищный монстр, получив желаемое, оставил бы ее в живых – пусть даже в качестве своей постоянной пленницы!

Но нет! В этот момент жестокий монстр перешел к активным действиям: он протянул левую руку к своей чудовищной маске, придающей ему сходство с жутким покойником, «поскрябал» несколько секунд пальцами, пытаясь таким образом ухватить ее окончание, и, нащупав края, подцепил ее кончиками всей пятерни, начиная медленно отделять от лица; в сложившейся ситуации было, вообще говоря, непонятно: зачем он в таком случае надевал ее обратно? Можно предположить, что, вероятнее всего, для того чтобы «покрасоваться» в своем ужасном виде перед и без того трепещущей пленницей и нагнать на нее побольше страху… Это Маргарите было неведомо, да и по большому счету она не желала этого знать; единственное же, что ее сейчас больше всего заботило, так это, какие это движение влечет за собой последствия? Истошным голосом девушка завопила:

– Нет, не надо! Не делай этого! Я не хочу видеть твое лицо!

Отчаявшаяся девушка прекрасно понимала, что с того момента, как только она «улицезреет» физиономию своего мучителя, то ее дальнейшая судьба будет полностью решена: в таком случае ее уже ничто не сможет спасти. В подтверждение искренности своего желания, она даже крепко зажмурила свои плачущие глаза, так и продолжающие источать из себя обильную влагу, и отвернула в сторону голову. Между тем своим обострившимся слухом девушка отчетливо слышала, как с характерным потрескиванием отслаивается от гладкой поверхности основательно прилипшее к коже покрытие.

Никакие на свете силы не заставили бы Поцелуеву разжать свои веки, хотя, видимо, монстру, частично бывшему в человечьем обличии, это было совсем и не нужно; буквально через пару секунд, после того как пленница услышала «чпокающий» звук полностью отошедшего жуткого «покрывала», она почувствовала острую боль, пронзившую все ее тело и вызванную проникновением в ее упругую левую грудь молодых, острых зубов, прокусивших одновременно и белоснежную блузку и кружевной черный бюстгальтер; далее, такие прокусы стали повторяться с непрекращающейся периодичностью, каждый раз замирая в таком положении на несколько секунд, пока маньяк делал сосательное движение своими сильными челюстями, втягивая в себя через образованную рану кровь, вытекающую из безмерно страдающей жертвы; очевидно, чудовище специально доводило свою жертву до панического, почти суеверного, ужаса, поступая так по той простой причине, чтобы кровь получила побольше адреналина, а он в свою очередь смог бы придать ей какой-нибудь особенный привкус, понятный и различимый лишь только ему одному.

Когда мученица была на грани бессознательного состояния и своим исстрадавшимся телом практически не воспринимала уже болевых ощущений, безжалостный человеко-монстр порвал на ней сетчатые колготки и, вероятнее всего упиваясь своим беспрекословным превосходством, совершил над чуть живой проституткой половое насилие; к его окончанию девушка уже ничего не чувствовала – она умерла!

Глава XVI. Жестокая расправа в Китово и направление в Шую