Манхэттенское безумие

Они встретились под уличным фонарем, свет которого дополняла полная луна, и Сэм изучающим взглядом уставился на сапожки Майка, когда тот сел на скамейку.

– Классные сапожки, приятель.

– Ага. Обувка для пампасов. И стоили немало, ага.

Сэм уже собрался выступить с комментариями по поводу рубашки Майка, но тот успел раньше, раскритиковав его собственную.

– Гавайки теперь носишь? Очень стильно! Работа в полиции, видимо, неплохо оплачивается.

Они утвердительно покивали друг другу и одновременно перевели взгляд на газон через дорогу, где парень с девушкой обнимались и целовались, валяясь на траве.

– Тебе хочется их прогнать? – спросил Майк. – Ох, ты же сейчас без значка!

– Майк. Что ты хотел мне сказать?

– Я там не был.

– Где ты не был?

– В том игровом зале, где стреляли. Мне тут сказали, что там видели рыжеволосого парня. Это был не я. Я только про это слыхал.

– Ты в последнее время Тино Карузо не видел?

Майк встал со скамейки и прошел до конца дорожки. И вдруг стал подпрыгивать. Затем, глупо смеясь, позвал Сэма и предложил ему тоже попрыгать.

Сэм подошел и ухватил его сзади за воротник. И толкнул обратно на скамейку.

– Я про Иззи. Что произошло с Иззи? Ты знаешь. Я знаю, что ты знаешь.

У Майка уже блестело лицо от выступившего пота. Брови у него изогнулись, как будто он улыбался. Но Майк не улыбался, он быстрым движением опустил голову и спрятал лицо в ладонях. И тихо заплакал.

Сэм все-таки вытащил из него информацию. Это Тино Карузо угрохал Иззи. Мать убирать не предполагалось. Когда Майк узнал, что миссис Джейкобс не только получила пулю в затылок, но ее перед этим еще и изнасиловали, он на два дня исчез, а потом сказал, что упал, споткнувшись о бордюрный камень, и у него отшибло память, так что он два дня провалялся в больнице без сознания и неопознанный. Это могло объяснить синяки и царапины у него на голове – якобы от того, что он ударился о стену, – а также черные круги у него под глазами.

– Он и меня пришьет, если узнает, что я тебе все рассказал.

– Он разве здесь живет? Почему мы именно здесь встретились?

– Он в предместье, возле Стайвисента. Он сейчас при деньгах, после разбойных нападений. Он работает на крупного дельца по имени Гарри Гросс. Кое-что делает и самостоятельно, так сказать, на стороне.

– А ты какого черта оказался в этом замешан, Майк?

– Он заставил меня пойти с ними в это заведение на Тринадцатой стрит. Клянусь, я понятия не имел, что там будет.

– А почему он угробил Иззи? И зачем так порезал ему лицо?

– Это не Тино сделал.

– Мне на это наплевать. Мне нужен тот, кто это сделал. Как его зовут?

– Его знают под кликухой Окорок. Иззи начал трепаться про новые подвиги Тино. И кто-то кому-то что-то сообщил. А тот был доносчик. Он сказал Тино. Я так боюсь, как никогда в жизни! Что мне делать, Сэмми?

– Тебе надо залечь на дно, Майк, сам ведь понимаешь.

– Спрячь меня, Сэмми! Они ж меня кокнут! Я уже почти что труп!

Тут он упал на колени и еще пуще расплакался; правда, это совсем не было слышно. Сэм оттащил его в сторону и притянул к себе, повторяя, что все будет в порядке, хотя, конечно, ничего этого не будет. Все теперь было не так. И никогда уже не будет так, как раньше.

Потом Сэм вывел Майка на улицу, где они должны были пойти каждый своим путем. И Майк сказал, что точно видел, как мимо них медленно проехала машина Окорока. Окорока, гориллы Тино. Того самого, который порезал Иззи и, кажется, так скверно поступил с миссис Джейкобс. Майк застонал, и тут его вырвало на траву.

Сэм достал носовой платок и дал ему, когда он выпрямился.

– Ладно. Пойдешь со мной, – сказал он.

Когда он привел Майка в участок, детектив Хирш, поглядев на него, убедил капитана поместить Майка в безопасную квартиру в Куинсе и держать там до того момента, когда его можно будет использовать в суде в качестве свидетеля обвинения.

* * *

Сигарета, когда детектив Хирш брал ее с пепельницы своими толстенными пальцами, выглядела не толще зубочистки. Сэму очень хотелось, чтобы и у него были такие же чертовски мощные и умелые орудия производства. Он рассказал Хиршу, что ему сообщил Майк, – что Тино рассчитывал использовать разгром игрового заведения в качестве стратегического маневра с целью послать предупреждение всем своим конкурентам.

– У Тино ума – как у мотылька. Я могу его быстренько найти. Этот кусок дерьма, который служит у него гориллой, именуется Фишел Гросс, он племянник гангстера Гарри Гросса. Его кличут Окорок. Разрешите мне пустить слух, что я хочу взять его за побоище, устроенное Тино. Устроим ему ловушку и возьмем тепленьким.

Детектив Хирш даже повысил голос, запретив Сэму действовать, пока он не соберет группу захвата.

– Пока что тебе приказано сидеть тихо и не дергаться, – заявил он.

Сэм ушел из участка с головной болью. Хирш ему очень нравился. Нравилась ему и его работа, его братья-копы, его полицейский значок. «Не делай этого», – повторял он сам себе.