Мао Цзэдун

Конфликт обозначился особенно рельефно, когда Мао передал свою статью «Анализ классового состава китайского общества» в партийный журнал «Сяндао». Чэнь Дусю наотрез отказался публиковать ее, объяснив это тем, что автор «явно переоценивает роль крестьян».

Расхождение позиций Мао и шанхайского руководства КПК было бы менее драматичным, если бы не проблема единства в самом партийном центре. К началу 1926 года работа партии была почти парализована внутренними склоками, в которых политика густо перемешивалась с вопросами личных взаимоотношений. Чэнь Дусю и Пэн Шучжи боролись с Цюй Цюбо, Цай Хэсэнь ненавидел соблазнившего его жену Пэна, Чжан Готао завидовал всем.

Политические взгляды центра и Кантонского комитета КПК расходились настолько, что М. Бородин позже скажет: «Такое впечатление, что имеешь дело с двумя партиями». Гипотетический спор с Мао, даже если бы он и состоялся, прошел бы совершенно незамеченным. Значимым для лидеров КПК было лишь то, что Мао умудрился занять в Гоминьдане сразу несколько весьма ответственных постов.

В апреле, когда коммунисты с опасением ожидали очередного каприза Чан Кайши, Мао держался в тени. Посланный в Кантон улаживать ситуацию Чжан Готао вспоминал, как «от начала до конца переговоров Мао хранил упорное молчание, набираясь, видимо, опыта на будущее».

После месяца утомительной торговли между Чан Кайши (намекавшим на возможность полного разрыва с Россией) и М. Бородиным (он контролировал поток поступавшего в Гоминьдан российского оружия) стороны достигли компромисса — с явным перевесом в пользу первого. 15 мая заседание ЦИК Гоминьдана приняло ряд резолюций, лишавших коммунистов права возглавлять отделы партии и занимать более трети ответственных постов в рабочих комиссиях. Запрещалось также создание коммунистических фракций в гоминьдановских организациях; члены партии обязывались воздерживаться от вступления в ряды КПК. В свою очередь, Чан Кайши согласился повести борьбу с правым крылом Гоминьдана, и многие его лидеры были действительно арестованы или отправлены в ссылку. Российская сторона подтвердила обязательство взять на себя материальное обеспечение Северного похода.

Руководство КПК единодушно, что случалось весьма редко, выступило против. Чэнь Дусю вновь предложил отказаться от стратегии «внутреннего блока» и восстановить полную независимость партии. На продолжении сотрудничества с Чан Кайши настоял тогда И. В. Сталин. По язвительному замечанию Бородина, теперь КПК была «обречена играть в революции роль кули». Тот момент стал поворотным в истории отношений китайских коммунистов с Москвой. До марта 1926 года рекомендации, которые Коминтерн направлял в адрес КПК, были в целом хорошо взвешенными и реалистичными, чего нельзя сказать о взглядах неопытного руководства в Шанхае. После же «переворота» политика России в отношении Китая стала для кремлевских правителей просто забавой или продолжением сталинского конфликта со старыми врагами Троцким и Бухариным.

Из клубка этих противоречий Мао удалось выйти куда с большим достоинством, чем он предполагал. Как коммунист, он вынужден был оставить пост заведующего Отделом пропаганды Гоминьдана, но сохранил должность директора Института крестьянского движения и остался членом одноименной комиссии.

Такое решение свидетельствовало о высокой оценке роли крестьянства в предстоявшем Северном походе. В 1926 году Мао являлся для Гоминьдана одним из немногих авторитетов в вопросах крестьянской политики. О ее проблемах он читал лекции в офицерской школе Второго (Хунаньского) корпуса Национальной революционной армии, в Институте молодежи и средней школе при Гуандунском университете. Российские советники Чан Кайши настаивали на том, что поход завершится успехом лишь при условии широкой поддержки крестьянства. Полностью разделяя их точку зрения, Мао постоянно требовал, чтобы Комиссия по крестьянскому движению уделяла «максимум внимания тем районам, по которым пройдет маршрут похода».

9 июля 1926 года отряды 75-тысячной революционной армии начали операцию по разгрому северных милитаристских группировок и воссоединению всей страны под гоминьдановским флагом.

Спешка с выступлением в поход преследовала цель воспользоваться ситуацией в Хунани, где местный военачальник Тан Шэнчжи уже отбивал атаки вторгшихся с севера отрядов У Пэйфу. Но вынужденная торопливость оправдала себя: к концу месяца провинция полностью оказалась в руках южан. Облаченный в легкую серую накидку, главнокомандующий Чан Кайши триумфально вступил в Чанша. Вместе с ним прибыла группа российских военных советников, которыми уже руководил Василий Блюхер. Эти двое прекрасно ладили: будущий генералиссимус передал под начало Блюхера все вопросы тактики боевых действий.

Вместе с членами ЦИК Мао присутствовал на параде по случаю выдвижения армии в поход, однако в других политических мероприятиях Гоминьдана не принимал никакого участия.