Марь

— Если бы нашла, то не умерла бы в муках на чужой земле, — сказала баба Марфа жестко. — Возможно, видела. Может, показался ей остров. Или примерещился. На болоте еще и не такое можно увидеть. Я многое видела. До того как отказалась, закрылась от всего этого. — Все тем же невидящим взглядом она обвела окружающее их болото, сказала уже совсем другим, ласковым тоном: — А ты, Стэфа, сильная. Ты куда сильнее всех, кто был до тебя. Для тебя у нее другие подарки будут, но и спрос с тебя тоже будет другой. Держись, девочка. Не теряй свою душу, как мы с Анютой. Не забывай, кто ты есть. Не поддавайся.

Стеша ничего не ответила, лишь молча кивнула. Она не забудет и не поддастся. Но сейчас главное для нее — спасение Степана. Без нее, без ее помощи ему не выжить. А значит, им нужно спешить.

О том, что случилось непоправимое, Стеша узнала еще до того, как увидела собственными глазами. Он вышел к ним из тумана, брел неуверенной и какой-то бессмысленной походкой: падал, вставал, шел вперед, не разбирая дороги.

— Это же дядька Василь, — прошептала Стеша, дернулась было к нему навстречу.

— Это уже не он. — Баба Марфа сжала ее руку, не отпуская от себя. — Все, нет его больше, Стэфа!

— Как это нет, бабушка?! — Стеша попыталась вырваться. — Вот же он. Дядька Василь! — Она помахала ему свободной рукой.

— Говорю, не он это. Выходит, добрались марёвки до болотного домика. Открыли эти дурни им двери.

— Марёвки?

Маленький белокурый мальчик, чахоточно-худенький, голубоглазый. Тот самый, которого утопила в болоте родная мама. Безвинная жертва, превратившаяся во что? В страшное зло?…

— Нам с тобой они навредить не могут, — говорила баба Марфа и тянула Стешу прочь от дядьки Василя. Тот остановился, проводил их пустым, не узнающим взглядом. По подбородку его стекала струйка слюны. — Нашу силу марёвки чуют и уважают, а вот на обычных людей им плевать. Голод у них, Стэфа. Такой голод, который ничем не унять. Вон и второй!

Стеша проследила за ее взглядом и увидела выходящего из тумана Петра. Он поравнялся с Василем, ткнулся в его плечо, упал, встал на четвереньки и прямо так, на коленях, пополз дальше.

— Эти тоже никому вреда не причинят. — Доносился до Стеши голос бабы Марфы. — Будут блуждать по болоту, пока не потонут, или с голоду не умрут, или пока их не разорвут болотные псы.

Но Стеша больше не слушала. Стеша думала только об одном: кто-то из этих двоих ночью открыл дверь! Открыл дверь и впустил в болотный домик голодных марёвок.

— Бабушка, там Стёпа! — простонала она и помчалась вперед.