Марь

— Обещал, сделал. — Серафим придвинул к кровати табурет, а потом, воровато оглянувшись на дверь, положил на раскрытую Стешину ладонь крошечную белую змейку. — Это мой тебе оберег, Стэфа.

Змейка была чудесная! От тонкости и филигранности работы у Стеши захватило дух. На свернувшемся кольцами тельце была отчетливо видна каждая чешуйка. Круглые глаза были закрыты, и казалось, что змейка спит, но вот-вот проснется.

— Спасибо, Серафим. — В этот самый момент Стеша поняла, что ни за что и никогда не расстанется со своей змейкой. И ей совершенно все равно, оберег это или просто милая безделица. Она скользнула пальцем по теплой, словно нагретой солнцем чешуе. — Из чего она?

— Из кости. Болото нашептало, где взять. Я пошел и нашел. Ты не бойся, Стэфа, это не от болота подарок, а от меня.

— Я и не боюсь.

— Ее можно повесить на веревочку. — Серафим смущенно улыбнулся. — И будет красиво. Правда?

— Правда! Будет очень красиво!

— Вот и носи ее при себе. Носи и не снимай.

— Катюша снова заговорила, — прошептала Стеша на ухо Серафиму. — Это она благодаря тебе, да?

— Это она благодаря птичке. — Серафим одной рукой погладил по голове Стешу, а другой Катюшу.

Серафим ушел в сумерках, а на рассвете следующего дня в дверь их дома постучали…

Глава 9

В дверь Ареса постучали на рассвете. На часах не было еще и пяти утра. Он разлепил глаза, мысленно проклиная здешний нетерпеливый сервис, натянул джинсы, в раздражении распахнул дверь номера, готовый устроить разнос горничной. В коридоре стоял полностью одетый, бодрый, как утренняя зорька, Стэф.

— Спишь? — спросил он удивленно.

— А что еще делать в пять утра? — Apec отступил, пропуская Стэфа в номер. — Мы ж легли только в полночь.

— Мне нужно ее найти. — Стэф оглядел номер и уселся на единственный стул.

— Кого? — спросил Apec и окончательно проснулся.

— Вчерашнюю бабку.

— Да никакая это не бабка!

— А кто?

Стэф проявлял живой интерес. A Apec от воспоминания о вчерашней встрече поморщился.

— Коза в юбке, вот кто! Голос молодой, а под юбкой джинсы. Рожей, правда, не вышла.

— А что не так с рожей? — спросил Стэф.

— А к чему этот геронтологический интерес? — вопросом на вопрос ответил Apec.

— Надо же, какой богатый у тебя словарный запас. — Стэф усмехнулся и тут же посерьезнел. — Мне нужно у этой… бабушки кое-что выяснить.

— Ну, бог в помощь! — Apec хлопнул себя по коленкам. — Она бабка резвая, пешком не ходит, предпочитает мотоцикл.

— Ты уверен?

— В том, что резвая?

— В том, что предпочитает мотоцикл.

— Ну, собственным ушам я пока доверяю.

— Тысяча, — сказал Стэф после недолгого раздумья.

— В рублях?

— В долларах.

— За что?

— За бабку.

— Тебе ее доставить живой или мертвой?

— Живой, благостной и готовой общаться.

— Ты меня балуешь, босс! — Apec ухмыльнулся, мысленно уже прикидывая, где и как станет искать шаолиньскую бабку.

— Но сначала нам нужно определиться с жильем, — продолжил Стэф. — Я тут побеседовал с милой барышней на рецепции. Она предложила весьма любопытный вариант.

— Да ты время даром не терял! — восхитился Apec.

— Ты слыхал про Змеиную заводь? — спросил Стэф.

— Я тебе больше скажу: я как раз там и нашел флягу! Там еще домик на берегу стоит. Нормальная такая изба, с виду крепкая, но, думается мне, бесхозная.

— Вот как раз про этот домик и речь. — Стэф почесал бородень. — Он не совсем бесхозный, за ним присматривают. Дядюшка нашей милой барышни поддерживает его в жилом состоянии, занимается мелким ремонтом, проветривает и протапливает.

— По собственной инициативе? — удивился Apec.

— По просьбе кого-то из наследников. У дома в Змеиной заводи есть хозяева, которые исправно платят за его содержание, но ни разу не появлялись там лично.

— И?

— И за умеренную плату смотритель готов сдать нам его в аренду. Разумеется, неофициально.