Мара из Троеречья

За настоящими больными последовали люди с совершенно невероятными просьбами. И если принять роды у козы — кормилицы большой семьи, Марушка согласилась, не забыв при этом вслух грубо заметить, что для кормилицы-то животина худовата и солнца не видит, запертая в тесном сарайчике, то остальная гора дел, для которых она срочно потребовалась людям — ввела в ступор.

Полуслепая, согнутая едва ли не до земли, бабка Тиса требовала, чтобы девочка отыскала котят от ее недавно родившей кошки и потопила их, пока глаза не открылись.

— Кости болят, — разводила покрученными руками бабка, — сама не сдюжу по погребам да чердакам лазать.

Старухе Марушка наказала прикладывать к суставам на ночь капустный лист, а утром растирать их настойкой бархатцев. А вот искать и топить кошачьих детей наотрез отказалась. Бабка еще попереминалась во дворе, невнятно прошамкав не то благодарности, не то ругательства и поковыляла домой, тяжело опираясь на клюку.

Зато умильно глядящим снизу-вверх мальчишкам, принесшим на лечение мяч, из бычьего пузыря, обшитого толстой кожей, Марушка с неожиданным рвением взялась помочь. Мяч прохудился, и зашить его так, чтоб он сохранил форму, заняло несколько часов кропотливой работы. «Зато швы научусь ровнее делать, — думала она, усердно сгорбившись над мячом, — а то, заштопала несчастного, как гуся, начиненного яблоками…»

Рута взяла на себя заботы о похитителе. Помогала приподнять голову, выпаивала его заранее приготовленными Марушкой отварами и обтирала настоями медленно заживающие швы. Мужчина не заговаривал с ней, но безропотно терпел перевязки.

Марушка вздохнула с облегчением, когда Рута вызвалась ухаживать за ним. Хотя, он все еще был слаб настолько, что не мог поднять голову без помощи, она чувствовала себя его пленницей. Глупо было ждать, что незнакомец рассыплется в благодарностях. Теперь даже простого «спасибо» ей было не нужно. Удивление, сменившееся холодом и бесконечным презрением в его глазах, при первом осмысленном взгляде на Марушку едва не довели ее до истерики. «Что я не так сделала? — думала она, остервенело штопая натянутую на бычий пузырь кожу. Ровный, тютелька в тютельку шов стал кривым и размашистым, как только мысли перескочили на раненого. — Что я ему сделала?! Сто раз был прав Лис, когда предлагал оставить или прикопать. Пойдет на поправку, оставлю на Руту, а сама с Лисом вернусь в город. Буду приворотные зелья варить», — мстительно решила она.

— Зашить взяла или дорвать? — явившийся из ниоткуда, по крайней мере, так показалось увлеченной шитьем Марушке, Лис выхватил у нее мяч и лениво буцнул в сторону. Пузырь откатился в заросли сорняков у тына.

— Где был? — спросила девочка, разглядывая руки — она даже не заметила, как проколола палец, остервенело тыкая иглой в грубую кожу мяча.

— Дела, — Лис нарочито непринужденно пожал плечами. — Приживаешься смотрю, связи с местными налаживаешь?

Марушка поморщилась, заколола иглу в рукаве платья, обмотав ее ниткой, чтоб не выпала и поднялась на ноги.

— Давай пройдемся, — попросила она, — не могу уже… Тошно.

Лис понимающе кивнул, и девочка повисла у него на плече — сама не заметила, как отсидела ногу. Теперь идти приходилось, едва ступая на нее — от самой ступни до икры премерзко покалывало с каждым шагом.

— Получилось что-нибудь разведать?

Лис так активно пожал плечами, что чуть не сбросил опиравшуюся на него Марушку.

— А ты с Рутой душеспасительную беседу провела?

Марушка пристыженно замотала головой. В самом деле, стоило начать с хозяйки дома. Не она ли заявила, что виновата перед односельчанами?

— Может, — Марушка посмотрела на друга и выпалила то, о чем давно думала, — она чувствует себя виноватой, потому что знахарка из нее не шибко справная?

— Лучше хоть какая-то, чем никакой. С фингалами же моими справилась — и то хлеб, — протянул он.

Марушка осмотрелась вокруг — на деревню спускалось дрожащее полуденное марево, и все вокруг виделось как в дымке. На пустынной улочке колыхался высохший пырей. Селяне или прятались от жары по домам или в поте лица ишачили на полях, после того, как на рассвете вереницами беспокойных муравьев, с лоханями и ведрами, таскали воду с притоки.

— Давай только к Марьяне не пойдем, — жалобно попросила Марушка. — Или пойдем, но не сегодня. Мне что-то не хочется с ней говорить.

Лис с облегчением согласился. Марьяна успела замучить его внезапными появлениями в самые неожиданные моменты. Когда рыжий исхитрился поймать в густых колючих кустах за ухо Воробушка, явно следившего за ним, женщина томно выплыла к нему, прервав активный спор. Спорил, правда, один Лис — Воробушек насуплено пыхтел, потирая покрасневшее ухо. Но рыжий переживал, не услыхала ли тетка чего-то лишнего, для ее ушей, на которых игриво болтались подвешенные за сдвоенные черенки спелые вишни, не предназначенного. Теперь ему приходилось то и дело оборачиваться, и чье появление его напугало бы больше, он и сам не знал.