Мара из Троеречья

— Как станет цвета яхонта, — наказал травник, — по три глотка пусть пьет почаще, от теперь и до самого вечера. Полегчает быстро, а за седмицу пройдет без следа, — заверил он, собирая оставшиеся травы в мешочки и рассовывая их по карманам. — Укутать ее потеплей, из кровати не выпускать.

— И всё? — набычился Лис. — Одна бодяга с горстью травы какой-то — это и есть лечение?

Травник порывисто пожал плечами:

— Можно еще куриную голову под подушку покласть, — и, встретив недоуменные взгляды, поправился: — Лучше, конечно, целую курицу.

— Она же не будет сидеть смирно, — удивилась Марушка, — сбежит.

— Так шею ей свернуть, делов-то, — нетерпеливо потоптался лекарь на пороге и дернул скрипучую дверь.

Как только дверь за ним закрылась, Марушка повернулась к Лису и Роланду:

— Не надо курицы, — взмолилась она, — мне уже лучше, честно…

Прошло несколько часов, с того момента, как ушел травник. Дождь перестал барабанить по крыше и окну, и на ветках вишни за окном неуверенно запел соловей. Марушка заняла единственную кровать. Закутанная одеялами под самую шею, напоминала большую гусеницу в коконе. Сиплое с присвистыванием ее дыхание раздавалось по всей комнатушке. Роланд спал, укрытый своей курткой на полу под самой дверью. Лис разместился у кровати. Разбудила его Марушка, свесив руку вниз и наощупь потормошив друга за плечо.

— Спишь? — спросила она.

Лис поерзал на бугристых досках, побурчал и, наконец, разлепил веки, невидяще глядя на девочку.

— Отвар подать? — нарочито бодро выдал он, подавляя зевоту.

Марушка качнула головой:

— Ты знаешь сказки? — неловко повернувшись, неожиданно спросила она.

— Ну, — Лис почесал макушку, потягиваясь, — ту, которую ты рассказывала.

— Ее сама уже назубок выучила, — засопела Марушка, незаметно высовывая из крепкого кокона одеяла ногу. — Придумай.

— Что я тебе, прибауточником нанимался? — Лис поднялся и потер глаза. Выглянул в окно — развиднелось, на лазурном небе догорали звезды, до рассвета оставалось совсем чуть. — Поспала хоть?

— Да, — соврала Марушка, не моргнув.

Рыжий вздохнул, подал ей крынку с отваром и сел на кровати, в ногах девочки. Марушка выпила положенные три глотка и поморщилась.

— Горький, — пожаловалась она, облизывая губы, — сверчковой травы в нем много.

Лис принял крынку из рук подруги, покрутил и поднес к самому носу. Принюхавшись, скривился, но говорить надуманную гадость не стал — еще перебьет ей все настроение, откажется пить, как потом лечить ее? Справная молодая знахарка, когда дело касалось других, в собственной болезни превратилась в обычную растрепанную девчонку.

— Значит, слушай. Сказка, — прокашлявшись, церемонно объявил Лис и с удовольствием заметил, как озорно блеснули глаза девочки. — Жил-был… вор.

— Вор? — удивилась Марушка.

— Да, вор, — кивнул Лис и раздраженно добавил: — Что-то не нравится? Я могу не рассказывать дальше.

Марушка замотала головой:

— Нет, просто… разве о плохих людях слагают былины?

— Ты сказку хочешь или глупые вопросы задавать? Слагают, еще как. Потому что хорошие люди — скучные, — безапелляционно заверил рыжий. — А этот вор был особенный.

— Тогда почему он стал воровать? Это же нечестно! — не отступала девочка.

Лис обреченно закатил глаза и вздохнул:

— Потому что был сиротой и очень хотел есть.

— Он ведь мог… — попыталась возразить Марушка, но рыжий быстро закрыл ей ладонью рот:

— В общем, жил и горя не знал. А потом пошел в дремучий лес. Там в ветхой хижине жила страшная ведьма, у которой… — замялся он, — в сундуке хранилось сокровище.

— Он хотел украсть у ведьмы ее золото? — ахнула Марушка, освобождаясь от ладони, мешавшей говорить.

— Да, — Лис кивнул, — хотел украсть золото. Пришел, значит… А на поляне вместо хижины высокий терем, как у самого князя. И дверь в нем тяжелая, как каменная глыба, на семь замков заперта. Под самой крышей окно. И заметил вор в окне царевну, красоты неземной. Волосы у нее золотом блестели, а глаза как два бездонных колодца, — он хмыкнул, заметив, что увлекся.

Марушка сонно провела рукой по спутанным волосам и потерла пальцами опухшие из-за жара веки.

— Открыл, он, значит, дверь…

— Все семь замков разом? — недоверчиво переспросила девочка.

— Угу, — Лис кивнул. — Он же вор, что ему какие-то замки? У меня… — кашлянул, — у него отпирки всегда есть. Открыл он дверь, бесстрашно победил чудище…

— Какое еще чудище? — поджала губы Марушка. — Откуда оно там взялось?

— Страшное, огнем пышущее, — заверил рыжий. — Царевну сторожило, если ведьме на шабаш упетлять было нужно. Грохнул, в общем, чудище, забрал царевну с собой. Она и не против была, — добавил он задумчиво и уставился в потолок.

— Что было дальше? — взволнованно спросила Марушка, приподнимаясь.

Лис тряхнул головой, паутина дремы опутывала его.

— Привез царевну в город. Сдал родичам. Те горевали, а как вернули им царевну — обрадовались сразу. А царевна и вор пока скакали из леса, полюбили друг друга, — почесал он подбородок. — Она так и сказала царю: выдавай меня, батя, за доброго молодца. И стали они жить-поживать. Всё.