Марафон нежеланий

– Дурочка, она решила искупаться, там же такие волны, – сказал Матвей с неуверенной улыбкой. – Нет! Нет! Нет! Ада!

Мы оба начали быстро карабкаться вверх. Вершина была пуста. Скалы и море были еле различимы внизу. Матвей нагнулся и, поскользнувшись, чуть сам не свалился. Он орал ее имя, пока не охрип.

Не помню, как мы его спустили вниз. Наверх, кроме Адама, никто не полез – он не пустил. Он сидел там два дня. Молчал, ничего не ел, постоянно что-то бормотал. А потом спустился и стал таким жестким, деловым.

Пока мы его ждали – думали, что все, он спустится и мы уедем домой. Вернее, из дома. Но он говорил нам о том, как Ада мечтала сделать «Джунгли» объектом искусства, который войдет в историю. О том, что она бы не сбежала, если бы это случилось с кем-нибудь из нас. Что она превратила бы это в пульсирующее самой откровенной болью искусство. Что наша жизнь – здесь.

Сначала мы согласились, потому что жалели его, жалели себя. Думали, что вместе будет проще справиться с болью. Но как только он немного успокоится, мы разъедемся, пока что-то подобное не случилось еще с кем-нибудь или сразу со всеми.

Еще через день мы стали осторожно спрашивать друг друга – что делать? Погиб человек, мы не заявили в полицию. Тела нет – тогда как раз начался отлив (отель в соседней бухте еще работал – мы каждый день проверяли, не приехала ли туда полиция из-за выброшенного на берег тела). У Ады осталась мама, с которой та почти не общалась – только звонила пару раз в месяц. Ее очень верующая мать ненавидела Адама. Она считала нас сектой, обманом заманившей Аду на остров. Звонки не очень убеждали мать – она думала, что Ада звонит под присмотром, а все остальное время мы насилуем Аду и пьем ее кровь. Нашей версии она, конечно, не поверит. И тогда нас могут обвинить в ее смерти. Тем более в местной полиции уже есть дело о том, как Ада чуть не умерла от передоза.

– Она сбежала. Для всех она просто сбежала. Влюбилась в загорелого серфера, украла наши деньги и уехала с ним в кругосветное путешествие, – неделю спустя сказал Адам таким тоном, как будто сам в это поверил.

Ее мама уже несколько раз звонила ей и ему. Оказывается, Ада не связывалась с ней больше месяца. И как назло, при поддержке местной газеты написала статью о «секте во Вьетнаме». Статью быстро подхватили СМИ их маленького городка, в котором любое событие, от конкурса «Мисс местный ДК» до «Потерялся кот Персик», было интересной новостью. Из-за волны статей в местных газетах новостью заинтересовались региональные СМИ. Адаму уже пару раз написали с вопросами, но он пока молчал.

– Это не из-за «волны статей в местных СМИ». Моя работа, – перебил Антон.

Тимур только пожал плечами.

– А звонки маме? – спросили мы.

– Пока обойдемся письмами. Это из Вьетнама ей было дешево звонить, а сейчас она… Сейчас она на Филиппинах. Будем отправлять открытки из каждой страны. Я могу скопировать ее почерк. Вы знаете, как идеально скопировать чужой почерк? Нужно не переписывать его, а перерисовывать, как картину. Переворачиваете строчки и срисовываете. Можем сегодня потренироваться, а? Это полезный навык.

– А если журналисты приедут сюда?

– Во-первых, сюда не попасть без разрешения. Это частная собственность, а мы арендаторы. А кто им даст ордер на обыск, если нет тела? Даже если кто-то проберется, – а я сомневаюсь в этом, – чтобы к нам забраться, нужно иметь хорошую форму, а не быть оплывшим жирком офисным писакой, если кто-то проберется, то он ничего не найдет.

Мы не понимали, почему он не отвечал на растущие письма с вопросами на почте. А он терпеливо хранил молчание. Писем матери пока тоже не отправлял. В прессе появлялись интервью с участниками предыдущих школ – они вдруг вспоминали какие-то кровавые подробности и жестокость в отношениях между Адой и Адамом. Истории у всех были разные, никаких общих событий или похожих наблюдений. Но им верили, потому что всем хотелось верить в кровавую секту на острове, которая маскировалась под арт-резиденцию. На следующий курс, который должен был состояться через два месяца, – ни одной заявки.

Мы засобирались домой, потому что денег не было, а Венера, обычно без просьб оплачивающая аренду, теперь молчала и отводила глаза, когда мы размышляли, откуда взять деньги. Мне кажется, она хотела, чтобы мы все уехали, а Адам был здесь с ней. В последний момент она бы его спасла и осталась единственным верным другом.

Мы с Матвеем решили ехать автостопом – денег на билеты у нас не было. В планировании маршрута мы даже нашли какую-то отдушину. Пока читали про китайские деревни и монгольскую пустыню, забывали про Аду и этот ад. «А может, останемся в каком-нибудь монастыре в горах?»

Матвей после той ночи почти не спал. Я перенес свой матрас к нему в домик, потому что он выл во сне и совсем забывал о еде. Несмотря на все наши рассказы на лекциях о том, как из боли выжать сок творчества, мы не могли ничего творить несколько месяцев. Почти оконченный сборник стихов Матвей скинул с той самой скалы.