Мареси

Последующие дни дались мне тяжело. Я избегала других девочек, потому что не могла и не хотела отвечать на их вопросы. Старалась как можно больше бывать на солнце. Тьма пугала меня. Везде, где сгущались тени, мне чудился портал на другую сторону. В царство Хагган. И теперь мне казалось, что тени повсюду. Солнце казалось не таким ясным, как раньше. Все стало темнее. В каждом дуновении ветерка, в каждом шепотке моря я готовилась услышать голос Хагган.

Казалось, моя слабость и неуверенность сделали Яй сильнее. Она начала общаться с другими неофитками помимо меня и Эннике, перестала наносить себе раны. Не знаю – может быть, ей пришлось стать сильнее, потому что я ослабела? Чтобы на какое-то время поддержать меня? Вопросов она не задавала, но всегда помогала мне, когда тьма сгущалась. Это часто происходило по утрам, когда солнце стояло низко и тени между домами становились глубокими и острыми, как ножи. В такие минуты, когда я менее всего этого ожидала, появлялся голос Хагган и наводил на меня дрожь. Яй всегда была рядом, она вытаскивала меня на солнце, разговаривала со мной негромко и спокойно, как я когда-то с ней, когда она только приехала к нам. Ее голос вытеснял голос Хагган. На некоторое время.

Нигде я не была в безопасности от силы притяжения Хагган, но ночи были ужаснее всего. Тьма давила мне на грудь, раз за разом я снова слышала последние слабые вдохи Аннер. Казалось, царство смерти совсем рядом и мое сердце бьется неуверенно и слабо. Смогу ли я противостоять воле Хагган? Как мне держаться подальше от ее двери?

Каждый раз, когда страх становился невыносим, в темноте протягивалась рука и прикасалась к моей. Рука Яй. Хотя я ничего не говорила и не произносила ни звука. Она не брала меня за руку, но давала мне схватиться за ее руку, если я этого хотела. Я крепко сжимала ее руку, положив большой палец ей на запястье, и ритмичное биение ее пульса смешивалось с моим сердцебиением, удерживая меня в этом мире.

Держась за руку Яй, я наконец-то могла заснуть.

После нескольких ясных солнечных дней мои воспоминания о тьме немного отступили. Я снова могла дышать. Перестала слышать повсюду голос Хагган. Я играла, смеялась, как обычно, ходила на занятия, выполняла обязанности и отправлялась по вечерам в сокровищницу, чтобы почитать. Единственное место, от которого мне становилось не по себе, – это дверь в крипту. Я ощущала, как оттуда течет сила Хагган, и пробегала мимо со всех ног. Теперь я была просто счастлива, что со мной Яй. Мне не приходилось проходить одной сквозь Дом Знаний, когда там было пусто и тихо.

Однажды утром после занятий, когда Эннике, Яй и я сидели на внутреннем дворе у колодца, мимо проходила служительница Розы. Остановившись, она улыбнулась нам. Я смутилась, как всегда в ее присутствии. Служительница Розы – единственная из сестер, не носящая головного платка, и ее густые темные волосы с медным отливом падали на спину большими локонами. Ее нежная кожа уже была покрыта веснушками, вызванными весенним солнцем, а большие темные глаза смотрели с теплотой. В жизни не видела никого красивее ее.

Та, что становится служительницей Розы, отказывается от своего имени, и я не знаю, как ее звали до того, как она стала Розой. Это другое имя для Девы, той части Праматери, которая хранит знания о зарождении жизни и священной силе женского тела. Во многих обществах Деву чтят как девственницу, но мы в Аббатстве знаем лучше. Дева владеет самыми тайными секретами женского пола. Она семечко и растение. Мать, Хавва – жизнь и плод, а Хагган – смерть и разрушение. Роза подошла к нам.

– Как вам известно, у меня нет своих неофиток. Вы не могли бы помочь мне? Мне надо начистить священные предметы Храма перед летними ритуалами, и лишние руки очень бы пригодились.

– Само собой! – Эннике тут же поднялась. Похоже, она не стесняется Розы так, как я.

Мы с Яй тоже поднялись и последовали за Розой и Эннике по Вечерней лестнице в Храм Розы.

Дверь в Храм Розы самая прекрасная на всем острове. Она двойная, высотой с трех женщин и сделана из белоснежного мрамора. Посреди белого поля – вставка из розового мрамора в виде розы. Когда мы остановились перед дверью, я провела кончиками пальцев по гладкой поверхности. Ни единого стыка.

– Такое уже никто не умеет делать, – сказала Роза.

– Как бы мне хотелось, чтобы была сестра, которая владела бы таким искусством, – и научила бы меня и только меня, – сказала я, поглаживая гладкую поверхность. Роза улыбнулась.

– Сестра О рассказывала мне о тебе, Мареси. Я смотрю, она права.

Я почувствовала, как краснею до ушей. Мне было не совсем понятно, что она имела в виду, говоря так, но голос ее звучал любезно.

Роза открыла ключом двери, и мы шагнули в сумрак Храма.