Маргинальные любовники

Эвелин спит, изнуренная бесплодными поисками Джека. Она искала его целый день, да еще и на больную голову: сказывалось вчерашнее похмелье. Ко всем прочим неприятностям добавились письменные жалобы соседей на шумную вечеринку. Эвелин не оставалось ничего другого, как швырнуть их в мусорку, выпить стакан молока, по второму разу обзвонить всех знакомых, чтобы узнать, не видели ли они Джека, и отправиться по тем местам, где он обычно бывает. Она боится самого страшного.

Что его избили, ограбили, убили и бросили тело в воду или отвезли на свалку.

Она еще не заявила о пропаже в полицию, потому что ей страшно. Но если он завтра не появится, придется это сделать.

Эвелин спит крепко и не слышит, как в скважине поворачивается ключ.

Входят двое мужчин. В свои неполные двадцать лет они уже закоренелые преступники. Обчистить сумасшедшего было проще простого. Теперь они рассчитывают, что и с квартирой проблем не будет.

Не включая свет, они на цыпочках проходят по коридору и заглядывают в спальню, откуда доносится дыхание Эвелин.

Первый грабитель снимает с лица шарф, другой вынимает из штанов ремень. Они подходят к кровати, переглядываются и начинают отсчет.

Раз, два, три… и во рту у нее платок. А руки обмотаны ремнем и привязаны к столбику кровати.

Разбуженная Эвелин, не успев сообразить, что происходит, получает удар в лицо и отключается.

Грабители завязывают ей глаза и потом лодыжки.

– Клевая телка. Будет чем развлечься, когда закончим, – усмехаются они.

Вся их юность прошла в детских домах и исправительных учреждениях. Они научились презирать себя и других, насиловать и быть изнасилованными, бить и получать удары, ширяться и загонять наркоту.

Грабители зажигают свет и начинают складывать все ценное в спортивные сумки. На улице их ждет только что угнанный «мерс» с десятью разными номерными знаками в багажнике, запасной канистрой и наркотой.

Через некоторое время Эвелин приходит в себя.

Открыв глаза, видит перед собой только пустоту. Пытается закричать, но мешает кляп во рту. Пробует вырваться, но ремни не пускают.

Эвелин слышит, как они передвигаются по дому, как переговариваются друг с другом. Она в панике, потому что понимает, что происходит и что может произойти следом.

Ее бросает в холодный пот. Она задыхается. Думает, что сейчас умрет. Потом успокаивается, говорит себе, что все это сон и что Джек лежит рядом, прошлого дня не было, ей все это приснилось.

Грабители входят в комнату:

– Что, тебе не терпится, крошка?

– Давно нас уже ждешь?

Эвелин пытается отстраниться, но они сдирают с нее пижаму, называют шлюхой, рассказывают, что собираются с ней сделать.

Сердце бешено бьется в груди. В крови бушует адреналин. Она извивается, как электрический угорь, пытается вырваться, пытается выплюнуть кляп и заорать.

Они бьют ее. Смеются над ней. Хватают за грудь. Растягивают ноги ремнями.

Тут за спиной раздается какой-то звук.

Беа стоит с железным прутом в руках, готовая обрушить его грабителям на голову.

– Пошли прочь, – говорит она, – или я разможжу вам череп.

Беа в ярости. Двое мужчин против одной беззащитной и к тому же связанной женщины – это несправедливо. Она их не боится. Она готова их убить.

– Да это же девчонка, – говорит один из грабителей.

Беа заносит прут и бьет его по ногам. Со стоном грабитель валится на пол. Приятель хватает его за шкирку и тащит прочь из спальни.

В следующее мгновение они исчезают, бросив свои спортивные сумки на месте преступления.

Беа запирает дверь и подпирает ручку стулом на случай, если они решат вернуться. Идет к Эвелин, убирает повязку с глаз, вынимает изо рта кляп, развязывает руки и ноги, укрывает ее одеялом, обнимает, говорит, что она соседка и что все закончилось. Успокоив Эвелин, звонит в полицию. Через пять минут квартира заполнена людьми в полицейской форме. У Эвелин истерика. Ее увозит «скорая» в психиатрическое отделение. Беа одной приходится отвечать на вопросы полицейских. Она описывает грабителей, сообщает, что видела на улице черный «мерседес» – по всей видимости, угнанный.

– Как вы оказались здесь в такой поздний час?

– Я работаю по ночам в газете и живу в квартире в одном из флигелей.

В доме нет флигелей.

– Я сразу поняла, что квартиру грабят, и, поскольку меня тоже однажды ограбили, я очень разозлилась и пошла за прутом.

– Гд е вы его взяли?

– Внизу в подвале.

На самом деле она открыла дверь в квартиру отмычкой; обнаружив, что ее опередили, решила, что воры могли избить Джека, и, чтобы защитить его, бросилась в подвал, вскрыла дверь и нашла железный прут.

– Можете назвать ваше полное имя и адрес?

– Конечно.

Она называет данные Эммы Фрис, журналистки в парике с выжженными отпечатками пальцев, выходит из дома Джека на улицу. В первом же переулке ее начинает тошнить.

Беа ловит такси и едет домой, где сразу бежит в душ и начинает яростно оттирать тело мочалкой. Потом принимает две таблетки собрила и ложится в кровать. Только тогда она вспоминает, что Джека не было дома.