Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Соединение разъединенных семей самой же карательной системой зачастую диктовалось, безусловно, не соображениями гуманности, а практической целесообразностью. Оставшиеся без глав семьи оказывались крайне уязвимыми в экстремальных условиях спецпоселения, и это их состояние нередко было причиной побегов. Впервые вопрос о фактическом смягчении репрессий для арестованных мужчин был поставлен руководством ОГПУ летом 1930 г. 4 июля 1930 г. ОГПУ направило своим органам на места следующую директиву: «По сообщению ПП ДВК во всех эшелонах кулаков обнаружено значительное количество нетрудоспособных семей, главы которых остались на местах, арестованные органами ОГПУ. Нетрудоспособные семьи поставлены в тяжелые условия <…> предлагается: немедленно под конвоем направить в ДВК, вслед высланным семьям, всех трудоспособных мужчин, приговоренных тройками к заключению в лагерь до 5 лет включительно»[1201].

Соединение семей

Весной 1931 г., осуществляя подготовку новой депортации крестьянства, еще более массированной, чем предыдущая, руководство ОГПУ не могло не учитывать осложнявшего акцию значительного количества неполных, разъединенных семей. ОГПУ инициировало и внесло в законодательный орган страны предложение, определявшее судьбу «кулаков и других нетрудовых элементов» по окончании отбывания ими сроков заключения в лагерях или ссылки. 3 марта 1931 г. Президиум ЦИК СССР своим постановлением предоставил ОГПУ право «кулаков, хозяйство которых ликвидировано и семьи высланы, направлять по месту жительства их семей»[1202], т. е. на спецпоселение.

Следующий шаг карательных органов в том же направлении был связан с выработкой нормативных документов (циркуляры, директивные письма), в которых прописывались процедуры замены срока наказания для заключенных «кулаков», чьи семьи были высланы на Север, высылкой к семьям в спецпоселки. В преамбуле секретного циркуляра Западно-Сибирской краевой прокуратуры и краевого суда от 8 августа 1931 г. отмечалось: «В целях создания необходимых условий к быстрейшему сельскохозяйственному освоению спецпереселенцами северных районов расселения, а, следовательно, и хозустройству их, директивными органами [внесено] предложение в кратчайший срок направить на север определенные контингенты кулаков, как имеющих на севере семьи для воссоединения с последними…»[1203]

Согласно циркуляру, во всех местах заключения, где по приговорам судов отбывали наказание осужденные на срок не свыше трех лет семейные «кулаки» (а также подследственные заключенные), создавались оперативные «тройки» для составления списков лиц, попадавших в указанную категорию. Заключенные, которым лишение свободы заменялось ссылкой на поселение для воссоединения с семьей, направлялись под конвоем в распределитель СибЛАГа с последующей отправкой в комендатуру[1204].

Во исполнение циркуляра Наркомюста заместитель председателя ОГПУ Ягода 21 октября 1931 г. направил в полпредства ведомственную директиву, в которой давал разъяснение, что «соединение семей спецпереселенцев с их главами должно производиться исключительно путем направления глав к их семьям, а не наоборот»[1205]

. Очередной директивой от 20 ноября 1931 г. ОГПУ распространило принятый для заключенных порядок и на глав семей, отбывавших ссылку по приговорам органов ОГПУ. В документе говорилось: «…1) Ходатайства ссыльных глав семей о соединении их с семьями, высланными в порядке спецпереселения, удовлетворять. <…> 4) Соединение проводить внутри края, а также с семьями, находящимися вне данного края, причем, как правило, главы должны быть направлены к семьям, а не наоборот»[1206].

«Правовое» положение упомянутой группы «кулаков», досрочно освобожденных из лагерей, устанавливалось директивой ГУЛАГа от 28 февраля 1932 г.: «Кулаки… включаются в состав спецпереселенцев и полностью подпадают под действие положения о спецпереселенцах (в отношении сроков пребывания в спецпоселении, лишения прав гражданства и пр.).

При систематическом нарушении установленного в спецпоселках режима и пр[очих] преступлениях, дела на указанных лиц, досрочно освобождаемых из лагерей ОГПУ на поселение, подлежат пересмотру на предмет перевода обратно в соответствующие Исправ[ительно]-труд[овые] лагеря»[1207].

Между тем верхний предел срока заключения (не свыше трех лет), принятый директивными органами в 1931 г. для переводимых из лагерей в спецпоселки глав семей, не давал ожидаемого эффекта, поскольку среди почти 100 тыс. чел., осужденных в 1930 г. органами ОГПУ («тройками») во внесудебном порядке, значительную часть составляли осужденные на более длительные сроки[1208]. Поэтому во изменение своей директивы от 21 октября 1931 г. заместитель председателя ОГПУ Ягода приказом от 9 февраля 1933 г. предписывал «заключенных, находящихся в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ, соединять с их семьями, высланными в порядке спецпереселения в спецпоселки – независимо от срока, статьи и осуждения и времени отбытия срока в лагерях ОГПУ»[1209].