Мария Башкирцева. Дневник

Взяла первую морскую ванну, и это, вместе со всем остальным, заставляет меня искать какого-нибудь предела для слез. Лучше быть одетой нищей, чем мещанкой. В конце концов, у меня несчастная натура: мне хотелось бы гармонии во всех мелочах жизни; часто вещи, которые считаются элегантными и красивыми, шокируют меня каким-то отсутствием художественности, особой грации и не знаю чего еще. Мне хотелось бы, чтобы мама была элегантная, умная или, по крайней мере, с достоинством, гордая…

Право, нельзя так мучить людей…

Не мелочи ли это?.. Все относительно, и если булавка причиняет вам такую же боль, как ножик, что скажут тогда мудрецы?

20 августа

Не думаю, что когда-нибудь я могла бы испытать такое чувство, в которое не входило бы честолюбие. Я презираю людей, которые не представляют из себя ничего.

Депп. 22 августа

О, великий Бальзак! Ты величайший гений на свете; куда ни пойдешь, везде видишь твои удивительные комедии! Кажется, что он постоянно жил и писал с натуры. Я только что видела двух женщин, которые своей фигурой, своей жизнью заставляют меня думать о Бальзаке, об этом великом, неистощимом, невероятном гении.

22 августа

Фатализм – религия ленивых и отчаявшихся. Я отчаялась и клянусь вам, я не дорожу жизнью. Я не сказала бы этой пошлости, если бы я это подумала на минуту, но я это думаю всегда, даже в веселые минуты. Я презираю смерть; если там нет ничего… то все это очень просто; если есть что-нибудь, я полагаюсь на Бога.

1 сентября

Надеюсь, вы заметили большую перемену, мало-помалу происходящую во мне. Я сделалась серьезной и благоразумной, и затем я прониклась глубже некоторыми идеями, я понимаю многие вещи, которые я не понимала и о которых я говорила при случае, без убеждения. Я поняла сегодня, например, что можно питать сильное чувство к идее, что ее можно любить, как любишь самого себя.

Преданность принцам, династиям трогает меня, воспламеняет, заставляет меня плакать и, быть может, заставила бы действовать под прямым влиянием чего-нибудь возбуждающего; но у меня в глубине есть какое-то чувство, которое мешает мне признаваться во всех этих душевных движениях. Каждый раз, при мысли о великих людях, служивших другим людям, мое удивление к ним начинает прихрамывать и рассеиваться. Это, быть может, род глупого тщеславия, но я нахожу почти презренными всех этих… слуг, и я тогда только действительно делаюсь роялистом, когда поставлю себя на место короля. Гамбетта – не вульгарный честолюбец; и если я искренно говорю это, то, значит, совершенно и сознательно убеждена в этом. Я еще понимаю, что можно преклоняться перед королями, но я не могу обожать или уважать человека, который перед ними преклоняется. Это не значит, что я не хочу, чтобы на меня падали лучи… нет; и само собой разумеется, что я была бы в восторге, если бы была женой какого-нибудь состоящего при посольстве или при дворе. (Только все эти господа без состояния и ищут приданого.) Но здесь я говорю о своих самых интимных чувствах. Я это всегда думала, но не всегда удается высказать то, что думаешь. Мне бы очень хотелось конституционного государства, как в Италии или в Англии, да и то!

Аристократия не разрушается и не создается в один день; она должна поддерживать себя, но не должна запираться в какую-то глупую цитадель.

Старый порядок есть отрицание прогресса и разума!!

Обвиняют людей, но это что!

Люди проходят, и от них можно отделаться, когда они не нужны. Уверяют, что республиканская партия полна испорченных людей. Я говорила вам несколько месяцев тому назад, как я смотрю на это.

Мне хочется ехать в деревню, в настоящую деревню, с деревьями, полями, парком. Хочется зелени, как в Шлангенбаде или даже в Содене, вместо этого глупого пустынного Дьеппа! И еще говорят, что я не люблю деревню! Я не люблю русской деревни, соседей, усадьбы и т. д., но я обожаю деревья и чистый воздух, и мне хочется провести две недели в зеленом и душистом уголке, как мне хотелось ехать в Рим. Но о Риме я почти никогда не говорю – это меня слишком возбуждает, а я хочу оставаться спокойной.

Все эти мысли о зелени пришли мне в голову, когда я была в Тюильри. Что же делать? Я люблю это так же, как ненавижу пустынные, плоские берега… Но попробуйте-ка поехать недели на две в Швейцарию с моей семьей – вот была бы скука. Суматоха, жалобы и все аксессуары семейного счастья.

1 октября

Вот журналы, я только что прочла двести страниц, составляющих первую книжку обозрения m-me Adam. Все это меня взволновало, и в четыре часа я уехала из мастерской, чтобы покататься в Булонском лесу в моей новой шляпе, которая производит сенсацию; но теперь мне это безразлично. Я нахожу m-me Adam очень счастливой.

Я думаю, вы достаточно знаете меня, чтобы понять, какое впечатление производят на мою бедную голову все эти жгучие вопросы.