Марина и цыган

-Где ты бродишь, Марина? Я уже волноваться начала! – при виде меня с укором воскликнула мама.

-Я была в гостях у Сергея.

От волнения мне не хотелось есть. А когда я потянулась к кружке с молоком, моя рука дрогнула. Пришлось поставить кружку на стол, чтобы не расплескать молоко. К счастью, никто ничего не заметил, даже Женька. После ужина, как только мама с Толиком вышли из комнаты, он спросил у меня:

-Марина, так ты идёшь или нет?

-Видишь, как мама настроена, - уклончиво ответила я. – Да и мне что-то спать хочется.

Дядька открыл было рот, но тут вернулась моя мама и он, так больше ничего и не сказав, ушёл. Я же никак не могла найти предлог, чтобы незаметно улизнуть из дома и всё время украдкой поглядывала на часы. Был уже восьмой час, а мама и не думала ложиться спать. Внезапно бабушка сказала, что собирается идти ночевать в Чижово с тем, чтобы завтра успеть к заутрене. Оставалось только улучить момент и попросить бабу Тоню взять меня с собой. Она тут же всё устроила и я вприпрыжку побежала в горницу переодеваться. В мгновение ока натянув платье и прихватив заранее приготовленную сумку, я предстала перед ожидавшей меня бабушкой.

-Марина, ты что, весь гардероб берёшь с собой? – мама покосилась на мою сумку, где кроме костюма Бабы-Яги лежали ещё кое-какие вещи.

-Здесь только ночная рубашка и другие необходимые мелочи!

В Чижово баба Тоня сообщила мне, что пойдёт ночевать к подруге. Таким образом, Женькин дом оказался в моём полном распоряжении. Не теряя зря времени, я, первым делом, надела брюки, чёрную рубаху и сапожки, а поверх всей этой одежды – ещё бабушкину кофту и широкую сборчатую юбку. Затем нацепила игрушечный нос и, распустив Любину косу, спрятала под неровными прядями собственные волосы. Кроме того, повязала голову платком на пиратский манер концами сзади. Верхнюю же часть лица спрятала под маской, вырезанной из чёрной бархатной бумаги. Накинув ещё на плечи шаль с бахромой, я затем подошла к зеркалу. Из прорезей маски зловещим взглядом на меня смотрела старая карга с орлиным носом и торчащими во все стороны лохмами. Чтобы ещё больше усилить это впечатление, я подложила сзади под кофту вату и согнулась в три погибели. Таким образом, искусственный горб и наряд сделали из меня вылитую Бабу-Ягу. Не хватало только метлы. Выйдя во двор, я отыскала в сарае длинную жердь и привязала к ней пучок прутьев. После чего, вполне довольная собой, покинула Женькин дом, держа в одной руке метлу, а в другой – пакет, в котором лежали чёрный плащ, шляпа и ещё одна матерчатая маска, полностью закрывавшая лицо.

До клуба я добралась не улицей, а огородами. С этой стороны к нему примыкали высокие развесистые кусты орешника. Притаившись там, я принялась рассматривать присутствующих. На танцплощадке, что называется, яблоку негде было упасть: собралась молодёжь из пяти окрестных деревень и сёл, причём почти все явились в костюмах. Особенно много там было «матрёшек» в платочках и пёстрых сарафанах, а также «цыган» в атласных рубахах. Громкая музыка и подвешенные на проволоке разноцветные лампочки с серпантином создавали праздничную атмосферу. Чижевский и его подручные потрудились не зря. Кстати, сам Юрка находился на своём обычном месте на эстраде. В парадной рубашке с галстуком и в чёрных брюках он, облокотившись на динамик, меланхолически озирал сверху толпу. Рядом с эстрадными подмостками стояли три мушкетёра: Женька, Руслан и Вадим. Все они были при шпагах и в шляпах. Тольке на дядьке был плащ красного цвета, на Князе – салатного, а на Синеглазом – голубого. При этом Вадим принял меры, дабы скрыть последствия недавнего инцидента: под его мушкетёрским плащом виднелся белый свитер с высоким воротом. Пристально всматриваясь в толпу, он изредка перебрасывался со своими дружками короткими фразами. У Женьки тоже был озабоченный вид и он всё время хмурил брови. Лучше всех выглядел Руслан, который, потряхивая рыжеватыми кудрями, отвечал за себя и за своих приятелей на приветствия проходивших мимо гостей. Неподалёку от разноцветных мушкетёров топтался неуклюжий рыжий медведь. Когда он сдвинул маску, чтобы вытереть со лба пот, я узнала в нём Спортсмена. «Бедный Федя! – мелькнула у меня язвительная мысль. – Что же они не приняли тебя в свою мушкетёрскую компанию?» Здесь же присутствовали и остальные святошинские. Среди танцующих на середине площадки мелькал длинный нос Буратино и голубой парик Мальвины. В коротких шортах, гольфах и полосатом колпачке Алёнка казалась немного полноватой для своего героя. Зато Димка в розовом платьице, панталончиках с кружевами и огромным бантом на голове выглядел просто великолепно. Он пользовался особым успехом у парней, которые наперебой «ухаживали» за ним.