Марина и цыган

Не обратив внимания на мою кислую физиономию, он продолжал, всё более накаляясь:

-Ты должна понять: я не могу допустить, чтобы моей племяннице дарили такие букеты!

-Но в этом плохого? – задала я резонный вопрос.

-А то, что такие розы растут только в Чижово. Причём на клумбе возле сельсовета! – запальчиво воскликнул дядька.

Желая скрыть от него улыбку, я прикрыла лицо ладонью и сделала вид, что зевнула.

-Однако дело даже не в этом, - уже более спокойным тоном продолжал Женька.

-А в чём?

-Ты его не знаешь, а мне кое-что известно о его прошлом… И вообще, это может плохо для тебя закончиться!

-Почему?

Женька испытывающее посмотрел на меня, однако мой невинный вид его не обманул и дядька назидательно сказал:

-Потому что ты – молодая, неопытная девушка, а он – мужчина. Да-да, и не улыбайся!

-Ну, и что? – подзадорила я его.

-А то, что если бы мне довелось быть на его месте, - тут дядька сделал многозначительную паузу, - то я бы не растерялся!

-В общем, - подвёл он итог, - как твой ближайший родственник, я запрещаю тебе принимать его ухаживания!

-А если мне это нравится?

Судя по всему, Женьке пришёлся не по вкусу мой игривый тон и он счёл нужным припугнуть меня:

-Если ты не прислушаешься к моему совету, то я буду вынужден проинформировать обо всём Веру!

Наверно, дядька думал, что я испугаюсь и начну умолять его ничего не говорить моей маме, но вместо этого он услышал мой равнодушный ответ:

-Это твоё право. А сейчас выйди, пожалуйста, мне нужно одеться.

-Ничего, можешь меня не стесняться, - нахально заявил Женька.

Видя, что я не двигаюсь с места, он издевательски добавил:

-Что же ты не встаёшь?

Это было уже верхом наглости: до этого дядька ни разу не разговаривал со мной в подобном тоне. Тогда я повернулась к нему спиной и, невзирая на все его попытки продолжить разговор, не издавала в ответ ни звука. Наконец, Женька понял, что перегнул палку и сменил тон:

-Марина, прости меня! – произнёс он жалобным тоном. – Я ничего не скажу твоей матери!

Но я, желая проучить его, не поддавалась ни на какие уговоры и продолжала хранить молчание. Внезапно Женька положил на подушку возле моей щеки два больших спелых абрикоса. Выждав ещё с минуту, я милостиво сказала:

-Ладно, прощаю!

В знак окончательного примирения я чмокнула дядьку в подставленную щёку, после чего он вышел из спальни, не удержавшись напоследок от угрозы в адрес Вадима:

-Всё-таки, я его предупрежу, что в случае чего, он у меня костей не соберёт!

Одевшись, я отправилась умываться во двор. Однако возле умывальника уже стоял Женька. Незаметно подкравшись к нему, я подставила руку под струю и обрызгала его водой. В ответ он вознамерился было отплатить мне тем же, но меня так и не догнал, зато дядькины брюки вымокли до нитки. Повесив их сушиться на верёвку, мы отправились пить чай с бутербродами. А затем решили прогуляться, но не успели выйти во двор, как в воротах появилась улыбающаяся бабушка, а за ней – мама с Толиком.

-Ну, как вы тут жили одни? – спросила баба Тоня, вручив мне свои свёртки и, как обычно, поцеловав меня.

-Хорошо, ба, - ответила я, улыбнувшись ей в ответ.

Тем временем Женька забрал сумку у сестры, которая оживлённо пересказывала ему последние новости. Толик же дёргал меня за руку и что-то громко говорил о котёнке, с которым так весело было играть. После первых радостных минут встречи все немного успокоились. Бабушка отправилась осматривать хозяйство, братец убежал в сад, а я принялась распаковывать свёртки. Мама же, сидя на диване, жаловалась Женьке на головную боль.

Она с Толиком всё это время гостила у Сергея, у которого было двое детей в возрасте трёх и пяти лет. Эти сорванцы вместе с моим братцем переворачивали в доме всё вверх дном, с дикими криками гоняя по комнатам бедного котёнка, пока терпение взрослых не лопалось и их не выставляли за дверь. Что же касается жены Сергея, то она оказалась женщиной скромной и хозяйственной, но очень уж молчаливой. К тому же, они с мужем целыми днями пропадали на работе и моей маме, которая любила поговорить, пообщаться с людьми, было у них скучновато. Поэтому она приняла деятельное участие в организации похорон и поминок бабушкиной подруги, вследствие чего не выспалась и очень устала.

Выложив всё это Женьке, моя мама с недовольным видом осведомилась:

-Как тут Марина себя вела в моё отсутствие?

На что дядька, бросив на меня заговорщический взгляд, кратко ответил:

-Всё в порядке.

В это время в комнату вошла баба Тоня. В отличие от дочери, она была всем довольна и сказала, что нашла хозяйство в полной исправности. Тем не менее, моя мама, как всегда, сочла нужным загрузить меня по полной. Обвязав голову мокрым полотенцем, она отдавала распоряжения, словно полководец. Мне было приказано помочь бабушке приготовить обед, Женька был послан за водой и работа в доме закипела. Пока я отбивала в кухне телятину для гуляша, дядька принёс воды, наколол дров и помог бабушке почистить картофель. Один только Толик бегал без дела по дому и всем мешал, и я подумала, что меня в детстве не так воспитывали, и как бы не вырос из братца эгоист.