Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века)

Оценивая с материалистических позиций исторические судьбы классической немецкой философии, Маркс и Энгельс в то же время критикуют младогегельянство как теорию, которая не способна выйти за пределы гегелевского учения, т.е. за пределы идеализма, и выдает противопоставление одного элемента гегелевской философии другому ее элементу за ее окончательное преодоление. «В системе Гегеля, – пишут Маркс и Энгельс, – существуют три элемента: спинозовская субстанция, фихтевское самосознание и гегелевское необходимо-противоречивое единство

обоих элементов – абсолютный дух. Первый элемент есть метафизически переряженная природа, в её оторванности от человека, второй – метафизически переряженный дух в его оторванности от природы, третий – метафизически переряженное единство

обоих факторов, действительный человек и действительный человеческий род» [1, т. 2, с. 154]. Спор между двумя крупнейшими представителями младогегельянства – Д. Штраусом и Б. Бауэром – остается спором в пределах гегелевской идеалистической системы: Штраус берет за отправной пункт спинозовский элемент гегелевской философии, а Бауэр исходит из ее фихтеанского элемента.

И Штраус, и Бауэр критикуют Гегеля: первый – за недостаточное развитие учения о субстанции, второй – за недостаточное развитие учения о самосознании. Но оба остаются на почве гегельянства. Лишь Фейербах действительно размежевывается с гегелевской философией и идеализмом вообще, поскольку он срывает с природы и человека мистический покров и ставит на место их идеалистической мистификации материалистическое учение о единстве человека и природы. Природа для Фейербаха не есть внешняя по отношению к человеку реальность. Человек также есть природа, а не нечто внешнее для нее или сверхприродное. И хотя, как указывают Маркс и Энгельс, отправным пунктом для Фейербаха служит гегелевская концепция, он приходит к противоположным учению Гегеля философским выводам. «Только Фейербах завершает и критикует Гегеля, отправляясь от гегелевской точки зрения. Сведя метафизический абсолютный

дух к „действительному человеку на основе природы“, Фейербах завершил критику религии и в то же время мастерски наметил основные черты критики гегелевской спекуляции и, тем самым, всякой метафизики вообще» [1, т. 2, с. 154].

Здесь, как и в других местах «Святого семейства», исторические заслуги Фейербаха, несомненно, преувеличиваются, так как Маркс и Энгельс все еще продолжают находиться под влиянием его философии. Однако не следует пренебрегать приведенной оценкой материализма Фейербаха как не соответствующей действительности. Эта оценка весьма содержательна, несмотря на очевидное преувеличение, которое в ней содержится.

Ленин отмечал, что авторы «Святого семейства» воздают «горячие похвалы Фейербаху» [3, т. 29, с. 22]. Они защищают Фейербаха от нападок «критических критиков», обвиняя последних в том, что они восстанавливают старый спекулятивный хлам, после того как он был разоблачен Фейербахом [см. 1, т. 2, с. 102 – 103]. Авторы «Святого семейства» еще не говорят о том, что Фейербах не сумел преодолеть философии Гегеля, т.е., отбросив идеализм, сохранить диалектический способ мышления. Они видят в Фейербахе мыслителя, который открыл тайну гегелевской философии: «Но кто же открыл тайну „системы“ (речь идет о системе Гегеля. – Авт

.)? Фейербах. Кто уничтожил диалектику понятий – эту войну богов, знакомую одним только философам? Фейербах. Кто поставил на место старой рухляди, в том числе и на место „бесконечного самосознания“ – не „значение человека“ (как будто человек имеет ещё какое-то другое значение, чем то, что он человек!), а самого „человека“? Фейербах и только Фейербах. Он сделал ещё больше» [1, т. 2, с. 102]. И эта преувеличенная оценка исторической роли Фейербаха констатирует определенную истину: Фейербах действительно дал развернутую критику спекулятивного философствования и тем самым разоблачил мистифицирующую сторону гегелевской диалектики. Нельзя поэтому согласиться с теми исследователями, которые утверждают, что авторы «Святого семейства» оставались на фейербахианских позициях. Эту точку зрения опроверг Ленин, доказавший, что в «Святом семействе» Маркс и Энгельс оставили Фейербаха далеко за собой: они выступили как пролетарские революционеры, проповедовали революционное уничтожение частной собственности, вплотную подошли к основному понятию исторического материализма – категории производственных отношений.