Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

«Голос рабочих», от имени которых в итальянском парламенте 1886 года выступали три депутата (после выборов 1890 года их станет пять), мог найти в законодательном органе лишь слабый отклик. Отдавая себе в этом отчет, Лабриола все же полагал тогда, что политика демократического обновления не должна выходить за рамки осторожной постепенности. Еще в ноябре 1887 года в открытом письме депутату Баккарини, даже провозглашая себя «теоретически социалистом», он по-прежнему выражал веру в правильность такого подхода. Перед лицом буржуазно-консервативного парламентского большинства, считал он, остается лишь «предпринимать постепенные попытки, соразмеряя их последовательно с сопротивлением, которое в дальнейшем не может не уменьшаться, если страна продвинется по пути прогресса»[449]

. Вполне естественно, такого рода взгляды предполагали весьма смутные представления о социализме (неслучайно, как мы видели, эти представления первоначально складывались под влиянием катедер-социалистов). Но, помимо этого, осторожный оптимизм Лабриолы со всей очевидностью опирался на еще не изжитую веру в осуществимость того демократического поворота, который он отстаивал в убеждении, что для Италии еще возможно применение английской модели, предполагающей наличие двух партий – консервативной и прогрессистской, – поочередно сменяющих одна другую у кормила власти и в оппозиции. Причем такая вера основывалась не столько на анализе определенного исторического опыта, сколько на принятии некоей стройной теоретической концепции основополагающих задач современного государства, то есть такого государства, которое, какой писал в 1887 году во вступительной лекции «Проблемы философии истории», «уравновешивая радикальные и консервативные силы, намеренно придает прогрессу постепенность и выступает в роли его сознательного и добровольного инструмента»

[450]

.

Но именно конкретный политический опыт, приобретенный в эти годы активного участия в общественной деятельности (1886 – 1889), обнаружил несостоятельность перспективы демократического поворота и заставил Лабриолу пересмотреть все свои теоретические и практические позиции и по-новому подойти к осмыслению проблемы отношений между социализмом и демократическим развитием. Исходным пунктом в этом процессе послужило убеждение, что новая демократическая оппозиция не может сложиться просто в виде парламентской комбинации, а должна опираться на широкое движение низов, которое ставило великие вопросы общенационального масштаба. Одним из них был вопрос о защите светского характера государства, который, на взгляд Лабриолы, подрывался политикой потворства и чрезмерной осторожности («переходящей в трусость») по отношению к церкви, отказывавшейся признавать принцип «главенствования государства». Этой цели было посвящено его первое политическое выступление, получившее широкий отклик, – речь в Римском университете (июнь 1887 года)[451], направленная своим острием против первых попыток «примирения» с Ватиканом. Вслед за этим он активно включился в демократическую кампанию в поддержку инициативы установления памятника Джордано Бруно, чему препятствовали клерикалы и сочувствующие им круги. Подобное движение снизу, считал Лабриола, призвано устранить преграды, остановившие революцию сверху. И первой из таких преград, по его мнению, было иллюзорное убеждение, будто государству в объединенной Италии для сохранения своей опоры следует «затормозить ход прогресса, вступая в соглашения и компромиссы с силами и идеями, против которых и была совершена революция»[452]. Однако предпосылкой успеха этой борьбы была способность демократического движения объединить и поддержать все рождающиеся в низах порывы к прогрессу.