В стратегической концепции Ленина присутствует мысль также и о неравномерности развития демократии, и в этом заключается демократический смысл права народов на самоопределение. Сталин, наоборот, упорно настаивает на нерушимости нации, которая, по его мнению, всегда является субъектом истории, и когда он говорит о праве наций на самоопределение, то утверждает, что нации имеют полное право организовать все так, как они этого пожелают; нация – суверенное понятие[935]
. Фактически это устойчивая, исторически сформировавшаяся общность, возникшая на общей территории и роковым образом оказавшаяся на территории государства.Если проанализировать сталинское определение нации, исключая один за другим критерии, объявленные неотъемлемыми, то получится, что главное, обеспечивающее необходимую связь и языковую преемственность, – это территория. Она – единственный фактор, природа которого вызывает исчезновение нации. Без территории не существует устойчивой общности и, стало быть, национального государства. И здесь Сталин выражает свою мысль точно так же, как Борухов: национальная территория – это основа развития классов и основа революционного будущего. И тот и другой – сторонники территориального признака (территориалисты), конструктивисты по сравнению с Бундом и убежденные противники бауэровской концепции национально-культурного развития. Выступая против Бунда, Сталин прибегает к аргументу, который мог бы принадлежать Борухову:
«…у евреев нет связанного с землей широкого устойчивого слоя, естественно скрепляющего нацию не только как ее остов, но и как „национальный“ рынок. Из 5 – 6 миллионов русских евреев только 3 – 4 процента связаны так или иначе с сельским хозяйством. Остальные 96% заняты в торговле, промышленности, в городских учреждениях и, вообще, живут в городах… рассеянные по России…»[936]
Нация – понятие крестьянское и территориальное, или же ее не существует. Возможно, земля, основа тех уз в области психики, о которых Сталин говорит весьма приблизительно, – нечто глубоко подсознательное в сталинизме, связанное с идеей осуществления революции, для того, чтобы традиционно аграрная страна смогла обрести государственную помощь и приблизиться к высшей культуре? Сталин – конструктор нации-государства, которое возникнет через революцию в России.
Именно сильный интерес к вопросу о нации придает логичность и силу сталинскому изложению и объясняет, почему его статья смогла послужить движению национальной независимости, как раз оправдывая образование национального государства, возвращая само его существование в историческое прошлое, на ту же территориальную базу, как это свойственно любому национализму, переделывающему историю в рамках государства. Следуя за ортодоксальным объяснением экономической формации Каутским (нация есть «экономическое единство» в отношении рынка), Сталин вносит эту национально-государственную точку зрения в свое толкование исторического материализма.
Вот так сталинский сборник «Марксизм и национально-колониальный вопрос» с 1934 – 1935 годов становится ключевым текстом для всего коммунистического движения в самых его различных национальных формах – после восстановления «национальных ценностей» благодаря новой политике, направленной против нацизма и фашизма, и он часто будет использоваться партиями и движениями национального освобождения стран «третьего мира».
Ленинская концепция национального вопроса связана со стратегическими и даже тактическими соображениями, с концентрацией всей энергии на революции в России и на ее орудии – партии. Но идея, которая подвела Ленина к тому, что уже в статье «О праве наций на самоопределение» он выделяет две эпохи и два типа национальных движений, продолжает развиваться, углубляя после 1914 года даже само понятие войны и его взгляд на империализм:
«Империализм означает перерастание капиталом рамок национальных государств, он означает расширение и обострение национального гнета на новой исторической основе… Поэтому в программе с.-д. центральным местом должно быть именно то разделение наций на угнетающие и угнетенные, которое составляет