Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

В обзоре главных аналитических подходов в Германии к русской революции и ее последствиям для Запада нельзя не упомянуть позиции русского эмигранта Александра Гельфанда, более известного под псевдонимом Парвус. Получив германское гражданство и обосновавшись в Мюнхене, он принял активное участие в дискуссии о ревизионизме в конце XIX века и стал одним из самых видных публицистов радикального крыла Германской социал-демократической партии. Одновременно он продолжал активно участвовать и в идеологической борьбе в рядах русской социал-демократии, а в 1905 году отравился в Россию и принял участие в революции. Парвус выступил в «Искре» с серией важных статей, в которых, разбирая последствия русско-японской войны, уже в 1904 году предсказал историческую неизбежность революции. Примерно в 1905 году он заложил основы той теории «перманентной революции», благодаря которой – в частности, и как вдохновитель Троцкого – он занял видное место в истории марксистской мысли. В германской социал-демократической печати он опубликовал несколько крупных очерков, в которых делал упор на три основных момента: 1) русскую революцию следует рассматривать одновременно как результат противоречий международного капитализма и как фактор, порождающий в нем новые противоречия; 2) внутренняя динамика русской революции такова, что она не допускает прочной консолидации на буржуазной политической основе; 3) Советы – и здесь мы встречаемся с элементом, совершенно новым даже по сравнению с высказываниями Люксембург, – представляют собой зародыш новой формы государственной организации.

Как мы видели, анализ специально русской революции велся в немецкой печати в рамках более широкого анализа, основными объектами которого были, с одной стороны, всеобщая забастовка в качестве нового пролетарского оружия, а с другой – тенденция капитализма порождать межимпериалистические конфликты, служащие в свою очередь предвестниками социальных революций.

Выступая в дискуссии о всеобщей забастовке задолго до вспышки революции в России и, следовательно, задолго до «уроков», преподанных грандиозными массовыми выступлениями в России, Парвус сформулировал теоретический тезис о том, что всеобщая забастовка представляет собой специфическую форму, с которой должен был начаться пролетарский революционный процесс. «Всеобщая забастовка, – писал он в августе 1904 года, – будучи массовой политической забастовкой, обращена не против экономической власти класса капиталистов, а, скорее, против политической власти капиталистического государства». Ее цель – «дезорганизация государства» – достигается благодаря параличу «наиболее важных отраслей производства и средств сообщения». Вместе с тем цель всеобщей забастовки заключается также в том, чтобы деморализовать противника и вызвать энтузиазм у пролетариата. Отсюда вывод: «В этом смысле всеобщая забастовка есть не что иное, как революция без обращения к оружию». Прежние революции выражались в форме нападения на правительство, и неслучайно они совершались по преимуществу в столицах. Всеобщая же забастовка «направлена против государства», и происходит она во всей стране. Помимо этого, прежние революции имели предпосылкой «общее недовольство правительственной политикой». Всеобщая же забастовка имеет предпосылкой «развитие профсоюзов и социал-демократического движения, а также распространение социалистических идей в армии». Следовательно, «всеобщая забастовка есть пролетарская революция»[318].