Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

«…социализм и классовая борьба возникают рядом одно с другим, а не одно из другого, возникают при различных предпосылках. Современное социалистическое сознание может возникнуть только на основании глубокого научного знания… Носителем же науки является не пролетариат, а буржуазная интеллигенция (курсив К.К.): в головах отдельных членов этого слоя возник ведь и современный социализм, и ими уже был сообщен выдающимся по своему умственному развитию пролетариям, которые затем вносят его в классовую борьбу пролетариата там, где это допускают условия. Таким образом, социалистическое сознание есть нечто извне внесенное (von aussen Hineingetragenes) в классовую борьбу пролетариата, а не нечто стихийно (urwüchsig) из нее возникшее. Соответственно этому старая Гайнфельдская программа и говорила совершенно справедливо, что задачей социал-демократии является внесение в пролетариат (буквально: наполнение пролетариата) сознания его положения и сознания его задачи. В этом не было бы надобности, если бы это сознание само собой проистекало из классовой борьбы»[836]

.

Предоставленный себе, утверждал Ленин, «своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское»[837]. Однако, добавлял он, «это не значит, конечно, что рабочие не участвуют в этой выработке. Но они участвуют не в качестве рабочих, а в качестве теоретиков социализма… участвуют… лишь тогда и постольку, поскольку им в большей или меньшей степени удается овладевать знанием своего века и двигать вперед это знание. А чтобы рабочим чаще удавалось это, для этого необходимо как можно больше заботиться о повышении уровня сознательности рабочих вообще…»[838]

. В течение всей своей политической жизни Ленин придавал огромнейшее значение воспитанию и формированию рабочих кадров («русских Бебелей»)[839] в партии. То, что в прошлом эти теоретические силы происходили из интеллигентской среды, вовсе не означало, что так будет продолжаться и впредь.

Признавая, что «рабочий класс стихийно влечется к социализму», он, однако, подчеркивал, что «…наиболее распространенная (и постоянно воскрешаемая в самых разнообразных формах) буржуазная идеология тем не менее стихийно всего более навязывается рабочему»[840]

. И это потому, что буржуазная идеология более развита, «гораздо старше, чем социалистическая», и к тому же «обладает неизмеримо большими средствами распространения». Стихийность и сознательность не разделяются механически; подчеркивается их диалектическая связь. В самом деле, Ленин утверждал, что «стихийность стихийности – рознь» и рабочие вовлечены в борьбу, в которой «„стихийный элемент“ представляет из себя, в сущности, не что иное, как зачаточную форму сознательности»[841]

. Однако эта сознательность не может стать развитой социалистической сознательностью без партии, вооруженной теорией и обладающей теоретиками, анализирующими политическое, экономическое и социальное развитие в самом широком смысле этого слова:

«Классовое политическое сознание может быть принесено рабочему только извне, то есть извне экономической борьбы, извне сферы отношений рабочих к хозяевам. Область, из которой только и можно почерпнуть это сознание, есть область отношений всех классов и слоев к государству и правительству, область взаимоотношений между всеми классами»[842].